Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны

Мы знали, что в Ван-хурэ формируется бригада полковника Н. Н. Казагранди, первого командира изумительного по доблести 16–го Ишимского полка, и затем начальника одной из лучших дивизий Сибирской армии. Утром 11 апреля наши полки перешли по льду реку Орхон, а в полдень уже входили в город. Казагранди встретил нас в нескольких верстах от города. Его щегольская внешность — нарядный шелковый тарлык, надетый поверх парадной курмы, и малиновые шаровары, заправленные в лакированные гусарские сапожки, подчеркнуто выделялась на суровом фоне унгерновских полков. Казагранди сообщил, что по распоряжению нашего генерала, который накануне пересел в коляску и опередил нас на полусутки, для лагеря отведен участок в четырех с половиной верстах от города, вверх по течению речки Ачиучу, и любезно проводил нас до места.

После разгрома Сибирской армии Н. Н. Казагранди вышел в восточный Урян-хай с тремя офицерами его погибшей под Красноярском дивизии. Он пробрался в п. Хытхыл, расположенный на южном берегу оз. Хубсугул, и здесь обосновался на заимке ветеринарного врача Гея. В начале ноября месяца 1920 г. Казагранди сорганизовал офицеров, проживавших в Хытхыле, снабдился за счет местного отделения Центросоюза, а затем уехал оттуда со своими людьми на пароходе в местечко Ханга (у северной оконечности озера, в 120 верстах от Хытхыла), где в то время стоял бело — партизанский отряд полковника Плевако, составленный из казаков-иркутян. После неизбежной в подобных случаях борьбы за возглавление отряда, полковник Казагранди одержал верх над полковником Плевако и объединил обе группы. В виде компенсации казакам иркутского войска за избрание его начальником отряда, Казагранди вынужден был немедленно же, в 20 числах ноября месяца предпринять налет на станицу Шинкинскую (в 80 верстах на север от Ханги, в верховьях р. Иркута), потому что казаки жаждали получить точную информацию о состоянии своих хозяйств и навестить семьи.

Поход, конечно, был крайне неудачен и отозвался в виде различных репрессий со стороны красных по отношению к казачьему населению приграничной полосы. После ликвидации антисоветских элементов у себя дома, красные вторглись в пределы Монголии и оттеснили Казагранди из района оз. Хубсугул. Белые отступили сперва к Цаган — Бургас-хурэ (40 верст по воздушной линии на юг от Хытхыла), а затем отодвинулись еще южнее, в более спокойный район, и в первых числах января 1921 г. расположились на заимке колониста Шишкина, в 140 верстах к югу от Хытхыла.

В половине января 1921 г. Казагранди выступил с отрядом численностью в 100 всадников в поход в приграничный поселок Модонкульский, Забайкальского войска, лежащий примерно в 230 верстах на северо-восток по воздушной линии от заимки Шишкина. После незначительного сбоя с советской пограничной заставой, белопартизаны вошли в поселок. Казагранди и чины его отряда питали в глубине своих сердец надежду на то, что население поддержит их порыв, даст добровольцев и вооружение; но при первом же соприкосновении с действительностью испытали жестокое разочарование: они были встречены с почти открытой враждебностью, а ночью подверглись предательскому нападению, о котором ни один казак не нашел нужным их предупредить. Лишь хладнокровие и распорядительность полковника Казагранди спасли отряд от совершенного уничтожения.

Казагранди отошел от Модонкуля в юго-восточном направлении. В середине февраля месяца он прибыл на заимку братьев Сухаревых, которая находилась в 100 верстах на юго-восток от Модонкуля и в 160–180 верстах к северу от Ван-хурэ.

Хозяин заимки, сотник Сухарев, имел в своем подчинении 50 казаков-партизан, размешенных им по заимкам того района. По предложению полковника Казагранди он составил из этих людей сотню и влился в его отряд. Во время пребывания в этой заимке Казагранди впервые услыхал о бароне Унгерне. В двадцатых числах февраля месяца 1921 г. Казагранди отправил первое свое донесение барону, с целью завязать с ним прочные отношения. Проездом в Ургу, офицеры полковника Казагранди сделали остановку в Ван-хурэ. От них жители этого города узнали о полковнике Казагранди и поспешили пригласить его к себе, так как требовалось срочно разоружить китайский гарнизон, во избежание повторения тех событий, которые незадолго перед тем имели место в других пунктах северо-западной Монголии и окончились погромом всего населения.

Казагранди прибыл в Ван-хурэ 1 марта, а сухаревскую сотню оставил на Селенге, в виде заслона от красных. По приезде в Ван-хурэ, Казагранди получил от князя полномочия объединить русских военных беженцев, проживавших в северо- западном секторе Монголии, и тотчас же приступил к формированию русско-монгольского отряда. Кадром для отряда полковника Казагранди, таким образом, послужили следующие группы: 70 повстанцев — голумедцев (из села Голумеди, расположенного в Иркутском районе близ Черемхова), затем нескольких десятков казаков — забайкальцев и иркутян и, наконец, из всех способных носить оружие русских и бурят, которые оказались в данном районе ко дню объявления мобилизации.