Читаем Легендарный Корнилов. «Не человек, а стихия» полностью

Перемешанные цепи корниловцев и елисаветинских казаков отошли. К роковому холму подходил последний резерв – 2-й батальон, переброшенный с правого фланга. Генерал Казанович с перевязанной рукой, превозмогая боль, повел его в атаку. Под плотным огнем, увлекая с собой елисаветинцев, он опрокинул передовые цепи красноармейцев и уже в темноте, преследуя отходящего противника, приблизился к городу. К этому времени бригада Маркова закрепилась в районе артиллерийских казарм, Корниловский полк занял прежнее положение, конница Эрдели отошла к северному предместью Екатеринодара.

Корнилов очень тяжело переживал известие о гибели Неженцева. Стал угрюм и задумчив. Днем следующего дня к штабу на повозке подвезли тело Неженцева. Корнилов склонился над ним. Долго с глубокой тоской смотрел в лицо. Потом перекрестил и поцеловал его, прощаясь, как с любимым сыном.

30 марта генерал Корнилов собрал военный совет – впервые после Ольгинской. На этот шаг его побудило не столько желание выслушать мнения начальников относительно плана военных действий, сколько надежда вселить в них убеждение в необходимости решительного штурма Екатеринодара. В тесной комнатке Корнилова собрались генералы Алексеев, Романовский, Марков, Богаевский, Деникин, кубанский атаман полковник Филимонов. В ходе обмена мнениями выяснилось, что армия уже потеряла около тысячи убитыми и ранеными. Части перемешаны, до крайности утомлены физически и морально. Офицерский полк еще сохранился. Кубанский стрелковый сильно потрепан, из Партизанского полка осталось не более трехсот штыков. Еще меньше осталось людей в Корниловском полку, в командование которым вступил полковник Кутепов. Часть казаков расходилась по станицам. Снарядов и патронов мало. Число раненых в лазарете перевалило за полторы тысячи человек.

Настроение участников совещания было подавленным. Подводя итоги, Корнилов глухим голосом, но резко и отчетливо заявил, что, несмотря на тяжелое положение, не видит другого выхода, как на рассвете атаковать Екатеринодар. Спросил мнение присутствующих. Все генералы, кроме Алексеева, не поддержали командующего. Наступило тяжелое молчание. Его прервал Алексеев, предложив отложить штурм на сутки, которые позволили бы войскам несколько отдохнуть и произвести перегруппировку. Была еще надежда получить пополнение от станичников. Такое решение, конечно же, не сулило существенных выгод. Отдаляя решительный час, оно лишь несколько ослабляло психологическую напряженность.

Корнилов вынужден был согласиться штурмовать Екатеринодар на рассвете 1 апреля. Участники совета разошлись мрачные. Люди, близкие к Маркову, рассказывали потом, что, вернувшись в свой штаб, он сказал: «Наденьте чистое белье, у кого есть. Будем штурмовать Екатеринодар. Если и не возьмем этот город, то погибнем с честью».

Вечером Корнилов вызвал генерала Казановича. Разговор был прямой.

– Думаю повторить атаку города всеми силами, – сказал Лавр Георгиевич. – Ваш полк будет у меня в резерве. Я двину его в решительную минуту. Что вы на это скажете?

Казанович несколько уклончиво ответил, что он уверен в успехе атаки, если Корнилов лично будет руководить ею…

Наступило 31 марта. В восьмом часу утра генерал Корнилов находился в своей комнате. В тот момент, когда в дверях появился адъютант подпоручик Долинский, раздался взрыв артиллерийского снаряда. Этот снаряд, пробивший стену мазанки возле окна, ударился об пол под столом, за которым сидел командующий. Силой взрыва Корнилова подбросило кверху и ударило о печку, адъютанта отшвырнуло в сторону.

Через несколько мгновений в комнату вбежал находившийся неподалеку генерал Казанович. Комната была наполнена дымом. На полу лежал генерал Корнилов, покрытый обломками штукатурки и пылью. Он еще дышал. Кровь сочилась из небольшой ранки в виске и текла из пробитого правого бедра.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза