Легендарный Корнилов. «Не человек, а стихия»

«Позвольте, ваше высокопревосходительство, быть с вами абсолютно искренним». – «Только так, только так и признаю», – быстро перебивает Корнилов.

Лавр Георгиевич, слушая нашу просьбу не разлучать с полковником С…, чертит карандашом по бумаге, изредка взглядывая на нас черными проницательными глазами. Рука у него маленькая, сморщенная, на мизинце – массивное дорогое кольцо с вензелем.

Мы кончили. «Полковника С. я знаю, знаю с хорошей стороны. То, что у вас такие хорошие отношения с ним, меня радует, потому что только при искренних отношениях и можно работать по-настоящему. Так должно быть всегда у начальника и подчиненных. Просьбу вашу я исполню». Маленькая пауза. Мы поблагодарили и хотели просить разрешения встать, но Корнилов нас перебивает: «Нет, нет, сидите, я хочу поговорить с вами… Ну, как у вас там, на фронте?» И генерал расспрашивает о последних боях, о довольствии, о настроении, о помещении, о каждой мелочи. Чувствуется, что он этим живет, что это для него «всё».

…Генерал прощался. «Кланяйтесь полковнику С.», – говорил он нам вслед. Выходя из кабинета, мы столкнулись с молодым военным с совершенно белой головой. «Кто это?» – спрашиваю адъютанта. Он улыбается: «Разве не знаете? Это Белый дьявол, сотник Греков. Генерал узнал, что он усердствует в арестах и расстрелах, и вызвал на разнос».

Пройдя блестящий зал штаба, мы вышли. Корнилов произвел на нас большое впечатление. Что приятно поражало всякого при встрече с Корниловым – это его необыкновенная простота. В Корнилове не было ни тени, ни намека на бурбонство, так часто встречаемое в армии. В Корнилове не чувствовалось «его превосходительство», «генерал от инфантерии». Простота, искренность, доверчивость сливались в нем с железной волей и это производило чарующее впечатление. В Корнилове было «героическое». Это чувствовали все и потому шли за ним слепо, с восторгом, в огонь и в воду». Еще одним крупным достоинством Корнилова было отсутствие в нем корыстолюбия. Чрезвычайно умеренный в своих привычках, равнодушный не только к роскоши, но даже к простому комфорту, он не чувствовал потребности в деньгах и посреди той вакханалии воровства и хищений остался безупречным до конца».

М. О. Неженцев.

К моменту прибытия Добровольческой армии в Ростов все железные дороги, ведущие из Европейской части России к Новочеркасску и Ростову, были уже в руках красногвардейцев. Приток пополнения к армии почти прекратился. Просачивались только отдельные смельчаки. Красногвардейские отряды наседали с запада и с востока. Войска Корнилова начали нести крупные потери. Рассчитывать на проведение какой-нибудь наступательной операции было трудно.

Генерал Корнилов надеялся получить помощь от горцев Кавказа. Туда были посланы офицеры с поручением войти в связь с лицами, стоявшими во главе горских народов, и набрать добровольцев. Эта же задача была поставлена генералу Эрдели, находившемуся в Екетеринодаре для связи с кубанскими правительством и атаманом. 20 января он прислал телеграмму, что приезжает в Ростов вместе с князем Девлет-Гиреем, который обещает выставить до десяти тысяч черкесов. Прибыв в Ростов, князь уточнил, что он обязуется выставить две тысячи черкесов в течение двух недель, а в последующем – остальных. За это, кроме вооружения и довольно значительных сумм на денежное содержание своих бойцов, он просил около миллиона рублей.

Конечно, генерал Корнилов понимал, что верить князю Гирею было опасно. Но все же пошел на риск. Генерал же Алексеев сначала категорически отказал, но в итоге все же решил выдать около двухсот тысяч рублей. Князь Гирей на это не согласился и обиженный уехал в Екатеринодар.

Трагедия «тихого» Дона

Алексей Максимович был проинформирован о приготовлениях большевиков. Он попытался сплотить незначительные, имевшиеся у него воинские силы, улучшить их организацию и управление. 15 декабря для непосредственного руководства боевыми действиями войск он назначил Походным атаманом генерала А. М. Назарова, имевшего большой боевой опыт командования казачьими частями в годы Первой мировой войны, пользовавшегося авторитетом среди населения. Затем был сформирован штаб Войскового атамана для координации действий всех сил в пределах Донской области. Во главе этого органа управления был поставлен полковник В. И. Сидорин.

После создания органов войскового управления Каледин почувствовал себя увереннее и усилил нажим на Войсковое правительство, требуя больших полномочий. И на этот раз его усилия увенчались успехом. 20 декабря Войсковое правительство приняло решение об организации власти, которым предоставило Войсковому атаману права президента республики. Это был первый в российской истории случай учреждения президентского правления в одной из областей государства, не покушаясь на его целостность.

23 декабря директивой Войскового штаба были отменены отпуска офицерам и казакам из частей, расположенных на границах Донской области, к которым уже приближались красногвардейские отряды.