Легендарный Корнилов

Так что эта святая идея и сам флаг родились в станице Ольгинской 13 февраля 1918 г., но автора этой идеи так и не смогли найти – он как в воду канул! Загадкой навсегда остались его фамилия, имя и отчество – хотя сам Верховный должен был знать его по имени, когда тот преподносил ему палку в память об обороне «Орлиного Гнезда»!

После гибели Верховного в 9 часов утра 31 марта 1918 года мы увезли его тело из разрушенной снарядом хаты, оставив флаг у генерала Деникина. Дальнейшая его судьба осталась неизвестной.

4) Что сталось с его конем Буланом?

Это была кобыла, которую Верховный назвал Буланом из-за ее золотисто-гнедой масти. Она была поймана корниловцами на поле сражения на австрийском фронте. Она принадлежала австрийскому офицеру.

13 февраля 1918 года в 10 часов утра, когда я, возвратившись из конвойной команды, куда ходил вручать флаг, молодой унтер-офицер Корниловского полка Дронов попросил доложить Верховному о его прибытии.

– Меня хочет видеть солдат Корниловского полка? – удивленно спросил Верховный, и вышел на крыльцо.

– Ваше Высокопревосходительство! Вам от полка! – отчеканил бравый унтер Дронов, подводя «Батьке» нервную, красивую, высокую и статную кобылу.

Верховный, как всякий природный казак, всосавший любовь к лошадям буквально с молоком матери, так и впился глазами в красавицу-кобылу. Приласкав ее, он поспешил изъявить свою благодарность подошедшему полковнику Неженцеву. С тех пор унтер-офицер Дронов оставался вестовым Верховного до его последней минуты.

В Елизаветинской станице, после того, как мы уложили в гроб тело Корнилова и поставили на стол, я сдал кобылу в обоз Корниловского полка. Седло, на котором ездил Верховный, было австрийского военного типа.

В середине апреля 1918 года я увидел в станице Мечетинской какого-то кубанского казака на крайне исхудавшей кобыле, в которой сразу же узнал Булана. Оказалось, что ее продал этому кубанцу кто-то из обозников-корниловцев. Узнав об этом, новый Главнокомандующий генерал Деникин приказал разыскать и выкупить. Но подробностей я не знаю, так как уехал в Новочеркасск.

5) Носил ли он оружие?

Из оружия Верховный всегда носил при себе заряженный семизарядный маузер малого размера, но никто из участников 1-го Кубанского похода не помнит, чтобы «Батька» пускал его в ход. Но, несмотря на то что он ни в кого не стрелял из своего маузера, Корнилов всегда держал пистолет заряженным, вместе с черными, без верхней крышки, часами марки «Павел Буре», коробкой спичек, свечой, записной книжкой и карандашом. Ночью, когда ложился спать, они лежали на стуле или табурете возле его головы, а днем – на столе, за которым работал.

6) Курил ли он? Пил? Что любил из кушаний и напитков?

Дроздовский у захваченного танка.

Верховный не курил, любил в походе выпить только одну рюмку водки перед обедом. Но это удовольствие не всегда имел. Когда я доставал ему бутылку водки, то он оставался очень доволен и советовал мне спрятать ее от жадных глаз любителей выпить. Верховный ел медленно и не был требователен к еде.

7) Расскажите историю бурки Верховного.

Эту бурку в день соединения Добровольческой армии с Кубанским отрядом в ауле Шенджий преподнес мне ротмистр князь Султан-Гирей Клыч (будущий генерал соратник белых казачьих атаманов П. Н. Краснова, А. Г. Шкуро и Гельмута фон Паннвица во время Великой Отечественной войны и казненный вместе с ними в Москве в 1947 году. – Авт.), а я Верховному. Он эту бурку не носил, а употреблял в походе как одеяло, а иногда клал на служившую ему постелью охапку соломы как тюфяк. В день гибели Корнилова эта бурка лежала на кровати, и часть ее свисала с кровати, доходя до самого пола. Граната пробила стену дома и прошла через бурку, прежде чем убить Верховного.

8) Что сталось со всей одеждой генерала Корнилова? У многих добровольцев хранились кусочки его одежды.

Тело Верховного привезли в станицу Елизаветинскую, его внесли в первую попавшуюся хату и стали готовить к погребению. Через полчаса была приготовлена теплая вода. Мы (я, казачка-хозяйка дома и сестра милосердия – жена ротмистра Натанзона, также являвшегося адъютантом Корнилова. – Авт.) положили тело в цинковую ванну и стали обмывать теплой водой. Обмывать Верховного пришлось трижды, так как из тела продолжала сочиться кровь, которую никак не удавалось остановить. Обмыв, наконец, тело Корнилова, его переодели в чистое и положили на стол в углу хаты, поставив часовыми туркмен-текинцев с саблями наголо.