Легендарный Корнилов

Но любому затишью на войне непременно приходит конец. 2-я германская армия генерала Августа фон Макензена в составе десяти дивизий при 700 орудиях перешла в наступление в полосе 3-й русской армии (командующий генерал Радко Дмитриев), в которой имелось немногим более пяти дивизий и 160 орудий. Вскоре фронт 3-й армии был прорван в районе Горлицы. В связи с продвижением противника в глубину угроза нависла над правым флангом 8-й армии, где оборонялся 24-й корпус генерала А. А. Цурикова и 48-я пехотная дивизия генерала Л. Г. Корнилова.

В апреле 1915 года 48-я дивизия занимала укрепленные позиции левого боевого участка 24-го корпуса в тридцати километрах юго-западнее Дуклы. Справа находилась 49-я дивизия этого же корпуса, слева 12-я дивизия 12-го корпуса. В последних числах апреля германские и австрийские войска под общим руководством фельдмаршала Августа Макензена, разгромив главные силы 3-й русской армии, вышли во фланг и тыл 24-го корпуса. Вскоре после этого дивизия Корнилова была разгромлена, а сам он попал в плен. При этом официальная версия их выглядела примерно так: «В апреле 1915 года, прикрывая отступление Брусилова из-за Карпат силами одной своей «Стальной» дивизии, генерал Корнилов, взявший на себя в момент гибели дивизии личное командование одним из батальонов, был дважды ранен в руку и ногу и в числе всего лишь 7 уцелевших бойцов батальона, в течение четырех суток до конца пытавшихся прорваться к своим, в итоге (после упорного штыкового боя) попал в австрийский плен».

На самом деле события развивались следующим образом.

Угроза, нависшая над его правым флангом, вынудила генерала Цурикова отдать приказ на отступление. В первой половине суток 23 апреля 48-я дивизия, оставив двадцатикилометровый укрепленный рубеж, отошла на 25–30 километров, заняв необорудованный в инженерном отношении рубеж. Поздно вечером Лавр Георгиевич получил новый приказ об отходе дивизии на рубеж Рогл – Сенява, отстоящий в 15–20 километрах. Командир корпуса уехал в тыл, предоставив организацию отхода соединений командирам дивизий.

Объективно говоря, 48-я дивизия вполне могла избежать окружения. Но Корнилов, не имея информации от соседей, неправильно оценил обстановку. Вместо того чтобы быстрее выполнить полученный приказ, он предавался иллюзиям о переходе в наступление во фланг группировки противника, теснившей части соседней 49-й дивизии. Тем временем бригада 2-го германского корпуса, используя отход 49-й дивизии, уже заняла господствующие высоты на путях отхода частей 48-й пехотной дивизии.

Генерал Корнилов приказал 192-му полку, двум батальонам 190-го и батальону 189-го полков отбросить противника. Но атака, проведенная без поддержки огня артиллерии, не удалась. Наступающие, понеся тяжелые потери, залегли и окопались. Утром 24 апреля Корнилов послал командиру корпуса в Кросно следующее донесение: «Положение дивизии очень тяжелое, настоятельно необходимо содействие со стороны 49-й дивизии и 12-го корпуса». Но генерал Цуриков получил это донесение лишь вечером этого дня и никаких мер предпринять не успел.

Уже к полудню 24 апреля Лавру Георгиевичу стало ясно, что в случае дальнейшего промедления с отходом дивизии дело может принять дурной оборот. Поэтому он приказал артиллерийской бригаде выдвигаться через Мшану и Тилову на Дуклу, а оттуда через Ясионку и Любатовку на Ивонич. Однако при подходе к Мшану выяснилось, что в Тилове немцы. Тут же было отправлено новое донесение командиру корпуса. Артиллерийская бригада под командованием полковника Трофимова стала вести огонь по врагу. Вскоре для ее поддержки прибыл 189-й пехотный полк. Но во время развертывания для атаки он попал под мощный огонь пулеметов со стороны Мшаны. Солдаты в панике бросились в лес. Через несколько часов австрийцы пленили около трех тысяч человек.

К 18 часам немецкие войска заняли Дукл, а передовые части австрийцев – Тржициану. Кольцо окружения сомкнулось. Капитуляция в таких условиях была бы вполне естественной. Никто бы в те годы не стал бы судить командира дивизии за то, что он не желает губить понапрасну людей. Но Корнилов не был бы Корниловым, если бы не попытался вырваться из кольца окружения.

В наступивших сумерках дивизия пошла на прорыв. Удача улыбнулась только 191-му полку и батальону 190-го полка. Прикрывавший отход батальон 192-го Рымникского полка полег почти полностью. Однако были сохранены знамена всех полков.

С рассветом огонь противника обрушился на оставшиеся в окружении подразделения со всех сторон. Русские отчаянно отбивались. На предложение немецкого парламентера сдаться генерал Корнилов ответил, что он не может этого сделать без разрешения на то старшего командира. После этого он, предварительно в приказе по соединению сложив с себя командование дивизией, с группой офицеров штаба скрылся в лесах.