Легендарный Корнилов

Июньское наступление, на которое Временное правительство и сам Алексей Алексеевич возлагали такие надежды, потерпело полную неудачу. Оно дорого обошлось русской армии. Было убито, ранено и пленено около двух тысяч офицеров, более пятидесяти тысяч солдат. Так бесславно закончилась единственная крупная стратегическая операция, которой руководил А. А. Брусилов в качестве Верховного главнокомандующего.

Решение Временного правительства о восстановлении смертной казни, подтвержденное приказом Брусилова от 12 июля 1917 года, уже не могло спасти положение на фронте. Эта явно запоздавшая мера еще больше подорвала авторитет Верховного, чем немедленно воспользовались оппозиционные партии. Дни Брусилова в Ставке были сочтены. По-видимому, он понимал это и покорно ждал неизбежного. Но случилось так, что тихо и незаметно уйти не удалось.

16 июля в Ставке ждали гостей из Петрограда. «В 9 часов утра, – вспоминал генерал Лукомский, – по телефону сообщили, что подходит экстренный поезд, в котором едет господин Керенский… Генерал Брусилов решил на вокзал не ехать. Он послал встречать Керенского генерала для поручений, который должен был доложить, что Верховный главнокомандующий извиняется, что не встретил, что у него срочная работа… Впоследствии мне передавали, что господин Керенский, ожидавший почетный караул и торжественную встречу, был страшно обозлен и возмущен тем, что генерал Брусилов осмелился даже не приехать его встретить. В присутствии ехавших с ним он заявил: «При царе эти генералы не посмели бы себе так нагло держаться…»

Цель приезда высшему командному составу армии Александр Федорович объяснил сам:

– Настоящее совещание созвано по моей инициативе. Временному правительству необходимо выяснить следующие три вопроса: военно-стратегическую обстановку, дабы иметь возможность своевременно подготовить население к событиям ближайшего будущего; общую обстановку, чтобы быть ориентированным при предъявлении требований и просьб к союзникам и, наконец, Временное правительство должно знать, какими мерами, по мнению присутствующих, можно восстановить боеспособность армии, то есть разработать организационно-военные вопросы. Я как председатель хотел бы выслушать от лиц, опытных в военном деле, объективные выводы из рассмотрения указанных вопросов. Считаю своим моральным и нравственным долгом выразить глубокую уверенность, что мы объединены единой мыслью спасти Родину и не отдавать завоевания, сделанные русским народом.

Затем слово было предоставлено Верховному главнокомандующему. Брусилов понимал, что Керенский приехал в Ставку не столько строить планы на будущее, сколько попытаться свалить с себя вину за последние военные неудачи на армию, ее командование. У Алексея Алексеевича почти не оставалось сомнения в том, что в числе главных виновников будет назван он сам, за чем последует неминуемое смещение его с должности. Поэтому он решил в последний раз воспользоваться своим правом и повести заседание так, чтобы всем стало ясно, кто истинный виновник бед, постигших русскую армию и само государство:

– Прежде всего, во исполнение указаний председателя Совета министров, я доложу положение на фронте, в зависимости от чего моим предшественником генералом Алексеевым и были распределены силы и средства. Когда я вступил в верховное командование, я никаких перемен не делал. Но произошла одна крупная перемена: войска, а главным образом пехота стала к этому времени менее боеспособна, дисциплина, безусловно, пала настолько сильно, что нельзя было заставить войска ни обучаться, ни работать по укреплению позиций и плацдармов. Вследствие этого наступление мы начали не в мае, а значительно позже. Однако для производства такового были приняты все меры. Сам военный министр ездил на фронт и много помог делу, объясняя войскам необходимость наступления.

Но поскольку начальствующие лица власти никакой не имели, поэтому надо было обратиться к агитаторам Совета рабочих и солдатских депутатов. Комиссары также работали, и работа их также имела хорошие последствия. Наконец, армейские комитеты проявили усиленную и плодотворную деятельность, многие из них даже ходили с войсками в атаку и проливали кровь. Тем не менее дисциплина в войсках не восстановилась, а без дисциплины и авторитета начальников успеха в нынешних длительных боях достигать невозможно. Там, где была сильная артиллерия, где была могучая подготовка, там был прорыв. Но затем он выдохся, и войска при нажиме противника, и даже без него, возвращались на свои позиции…

Похороны жертв революции (ноябрь 1917 г.).