Легендарный (СИ)

Затем Инструктор отдал приказ технику - мужчина накинул на глаза защитную каску, аккуратно прислонил синее пламя к металлу и стал медленно водить им по подготовленному трафарету, выжигая имя и фамилию. Потом символ Клана - Голову Волка, оскалившуюся на своего врага, и шесть пятиконечных звезд на заднем фоне. Пламя мерно двигалось по блестевшей поверхности броневой пластины. Накаляло ее до красна, потом, словно ласково поглаживая, тянулось все дальше и дальше, пока необходимая информация не была нанесена на отведенный участок.

Когда аппарат заглох и техник смог снять защитную каску, выжженная надпись все еще была красной. Глаза волка, казалось, были налиты кровью, а сам он вот-вот вырвется наружу и вцепится в горло кому-нибудь из нас.

- Ты свободен. - сказал Инструктор технику-вольняге, а потом обратился ко мне. - Теперь начинается твоя новая жизнь, Эдвард. Ты знаешь, что должен делать. Кровь в твоих жилах подскажет тебе. Это память - она ничего не забывает.

Глава 10

Х

Офицер отложил бумаги в сторону. Запись была сделана. Глазами он в последний пробежался по только что подписанному документу и сразу обратился ко мне. 

- Знаешь, что это?

Я отрицательно покачал головой, глядя в окно на черные вершины Саркаститовых высот.

- Ты даже не посмотрел на них.

- Честно говоря, мне все равно, даже если я и знаю, что там написано.

Офицер ничего не ответил. Встал со своего кресла. Спина жутко болела - шел второй час допроса и усталость давала о себе знать. 

Потом прошел по периметру кабинета, смерив шагами каждую стену, остановился возле картотеки, открыл одну из полок и стал копаться в пожелтевших бумагах, выискивая там что-то особенное.

- Тут даже ночь красивая, - заговорил я, не отрывая взгляда от окна. - Там, внизу, всего этого не видно. Одни каменные стены, да вопли сумасшедших. Я рад, что попал к тебе сюда. Здесь хорошо.

Офицер на секунду остановился, перестав перебирать пальцами многочисленные ярлыки и папки, потом посмотрел искоса в мою сторону и снова принялся за дело.

- Может быть. Я никогда особо не присматривался - одни сплошные камни. Что в них может быть интересного? Ты же помнишь нашу планету-полигон, где мы проходили обучение? Это же один сплошной булыжник. Я вдоволь нагляделся на такие пейзажи еще там, а уж здесь и тем более.

Потом он вытащил одну из толстых папок, перевязанную поперек синей лентой и следом громко захлопнул полку, развернувшись и зашагав к себе за стол. 

- Я не зря спросил тебя, знаешь ли ты что это? - он опять поднял лежавший на столе документ. - Это только прелюдия, а вот это... - потом взял во вторую руку найденную в картотеке папку, - отчет трибунала по твоему делу. Я вчера немножко ознакомился с ним. Признаться честно, мне до сих пор не ясно как ты избежал смерти.

- Это было давно. - коротко ответил я.

- У нас много времени. Ночи здесь длинные.    

Я посмотрел на офицера.

- Могу подняться? У меня ноги затекли, да и хочу поближе посмотреть на эти горы.

Мужчина одобрительно махнул рукой, хотя подобное во время допроса было категорически запрещено. Бояться ему было нечего. Он знал, что охрана за дверью и в случае чего примет меры. Даже если его возьмут в заложники, судьба беглеца будет решена очень быстро.

Я не без удовольствия выпрямился во весь рост. Наклонился назад, повернувшись вправо и влево несколько раз, заставив мышцы заныть. Затем сделал шаг по направлению к окну и замер на том же месте, глядя на папку с записями трибунала.

- Неужели так много? 

- Тебя это удивляет?

- Совсем чуть-чуть.

- А вот меня - нет. Ты убил двух вернорожденных. Офицера и бойца из его звена. Судя по записям - очень хорошие пилоты. Убил на пятый год службы, прямо в его кабинете, а потом застрелил подчиненного, задержавшегося в тот день до полуночи в ремонтном цеху. - мужчина замолчал на пару секунд, переворачивая страницу. - Здесь написано "хладнокровно и расчетливо". Все так и было?

Я приблизился к окну и смотрел прямо перед собой, наблюдая как оживают пики гор, все еще освещаемые каким-то внутренним светом, поднимавшимся из-под земли. 

- Это произошло очень давно. Я же тебе говорил. Слишком много воды утекло с той поры.

- Но ты помнишь? Я знаю, что ты все помнишь. Это читается в твоих глазах, в том, как ты пытаешься не реагировать на все услышанное сейчас. Следствие так и не выявило точных мотивов тех убийств, хотя и потратило на это много усилий и времени. Тебе назначили судебно-психиатрическую экспертизу, но она не нашла никаких отклонений, и это при всех имевшихся прямых и косвенных уликах, а значит трибунал должен был назначить высшую меру наказания.  

- И что?

- Но ты жив! Ты здесь, рядом со мной, стоишь всего в паре метрах от меня и смотришь в окно. Я хочу знать почему так произошло.

Наконец, я оторвал взгляд от темных гор, где начали зарождаться первые песчаные вихри. Развернулся к своему собеседнику и протянул, закованные в толстые наручники, руки.

- Может снимешь? - спросил я, уже зная ответ.

- Нет, старик, не в этот раз.

Потом опять посмотрел в окно и заметил, что скоро будет буря.

- С чего ты взял? - спросил офицер, не спуская с меня глаз.