Легенды Арбата

Кивая фразам героя в такт собственным мыслям, она плеснула еще рюмку и выцедила подробно. Это было так точно, что в зале прошелестел аплодисмент.

Речь ее оживилась иронической интонацией. Она повеселела. Реплики о своей нескладной жизни она подавала с бесшабашной удалью, бравируя несчастьем и не ожидая сочувствия. Треснула третью и смачно занюхала носовым платочком.

С язвительностью неизъяснимой Нина спросила:

— Не выпьете ли и вы с одинокой женщиной?

Мыча и блея от слабой мужественности, враг ее извивался:

— Э-э-э... но здесь только одна рюмка. Хотя... охотно!

— Впрочем, мне и самой не хватит... простите!

Зал грянул. Графинчик был поллитровый. Или больше.

С мрачной боевой улыбкой недавняя жертва двинулась на несостоявшегося покровителя. Мужчина сбился с ритма. Психологическая партитура роли потрясла знатоков. В поединке характеров обозначился перелом!

— Вам не идет пить! — останавливал ее циничный жуир, предлагавший только что себя в покровители.

— Да? — легко продолжала Нина свое занятие. — А кто пытался спаивать меня в кабаках? Ваше здоровье!

Беззащитная женщина демонстрировала нравственное превосходство. Она была бедна, обречена, одинока — но дух ее был неукротим. Каблуки стучали, влага булькала, голос звенел.

Напиваюсь, но не сдаюсь!

За кулисами давно перестали хихикать и выставляли вверх большой палец, как требование жизни несгибаемому гладиатору! Почему-то возникло такое представление, что Нина Ургант, чтобы показать шутникам свое превосходство над их хилым скудоумием, должна выпить весь графинчик. Держали пари.

Без закуски и без запивки. Ведя сцену, легко и непринужденно.

— П-почему вы не принесли торт? — издевалась Нина над партнером. — Кс-стати — вы обещали шампанское!..

— Магазин уже закрылся... — неумело оправдывался тот. Он стоял теперь на отбое вопросов, как манекен с теннисной ракеткой.

Спектакль сошел с рельс и замолотил сквозь алкогольную кактусовую чащу.

К концу зал видел элегантно и в лоск напившуюся женщину. Поворачиваясь, она споткнулась и упала на руки героя. Занавес покрыл чувственное объятие. Публика неистовствовала в овации. Коллеги приняли победительницу на руки. Труп Гамлета четыре капитана отнесли в гримуборную.

...Закон парных случаев срабатывает неукоснительно. Через пару недель в том же спектакле заело постельную сцену. Нина с героем падали на кровать. Это было верхом советской смелости и откровенности. Потом гас свет.

Ну, обнялись, упали. Лежат. Отчасти друг на друге. А свет не гаснет. И занавес поднят.

Зал затаил дыханье. Ну?..

Влюбленные начинают накрываться одеялом. Залезли. Свет горит!

Начинают изображать легкую возню. Грань приличий нарушена непоправимо. Зал вытянул шеи и привстал.

Свет горит! Это осветитель и машинист сцены отвлеклись за выпивкой у пожарника.

— Снимите туфли, черт возьми! — раздается язвительный голос Нины. — Вы всегда ложитесь в постель обутым?

Из-под одеяла вылетают туфли. - Вы так и собираетесь спать в галстуке?

Вылетает галстук.

Эротическая тональность непоправимо переходит в юмористическую. Все ждут вылетания интимных предметов одежды. Свет горит!

— Вы не хотите погасить свет? — интересуется Нина.

Хохот в зале.

— Может, хоть занавеску задернете? Или вы хотите, чтоб нас видели все соседи напротив?

Зал хохочет стоя.

— У меня выключатель, кажется, сломался, — отвечает, наконец, влюбленный.

— Так какого черта вы приводите девушку в гости на ночь глядя, если у вас свет не выключается? — Нина вылезает из постели. — Хоть ванная у вас есть? Мне нужно почистить зубы.

И уходит за кулисы убивать осветителя.

2. Дер партизанен!

Кремлевский Дворец Съездов был возведен во времена исторического оптимизма советского народа. Хрущев отменил культ личности, Гагарин полетел в космос, Братская ГЭС дала первый ток, который медленно пошел по проводам.

А чудный сувенир «На память делегатам XXII Съезда КПСС»! Была расхожая игрушка: гаражик размером со спичечный коробок, нажимаешь кнопочку — дверцы распахиваются, и вылетает маленький автомобильчик, вытолкнутый пружинкой. Так вот: маленький Мавзолей, нажимаешь кнопочку — и оттуда вылетает наружу Сталин.

Потом и Хрущева по лысине, все вообще радовались небывалой свободе. Народный Юморист Райкин программу представлял: «Партия учит нас,что при нагревании газы расширяются!» Народ в атасе: храбро и круто, это — сатира!

Вот верхом советского либерализма был 1967 год. То есть либерализм уже кончился, но этого еще никто не понял, и настроение по инерции было хорошее. Цвели и пахли надежда и вера в светлое будущее мирового коммунизма: типа гибрид новогодней елки и павлиньего хвоста, и там много еды, одежды и бесплатных квартир.

Это был год 50-летия Великой Октябрьской Социалистической Революции. И его готовились праздновать как самое грандиозное торжество во всей Советской истории. А собственно, и мировой. Юные Кобзон и Лещенко вдохновенно пели: «Будет людям счастье, счастье на века — у Советской Власти сила велика!»