Легенды Арбата

Когда в 1654 году Алексей Михайлович отвоевал у Польши Смоленщину и отодвинул границу — был образован Особый конный полк Смоленской шляхты. Люди-то были русские, но раньше — под юрисдикцией польской: служивое дворянство в статусе польской государственности.

Полк формировался исключительно из шляхты и находился на самообеспечении — люди кормились от своих дворов и крепостных. Те же, кто вследствие военных перипетий недвижимое имущество потерял, — при записывании в полк наделялись для кормления пятью дворами с крепостными крестьянами. Полк предназначен был держать новую границу, постоянно контролировать приграничье в составе созданной российской административной системы.

В 1764 г. полк был расформирован: новые времена — новые границы и порядки.

Ясно ли?

Упоминание о службе предка в Смоленском шляхетском полку в конце XVII века — есть уже доказательство дворянства от той поры. Факт принадлежности к исконному смоленскому дворянству.

Остается перепутать Смоленский пехотный со Смоленским конным — и временной дворянский ценз набран!

В сумятице бурных военных десятилетий молодой российской экспансии можно было войти в полковые списки, но быть забытым при внесении в дворянские книги. Война безжалостна к архивам, пожар Смоленска в 1812 году уничтожил многое. А теперь вспомним бессмертного Чичикова и скупку мертвых душ.

Если задним числом, а также «по свидетельству очевидцев» мы представим копии купчих, долговых расписок, оброчных писем и тому подобного, из каковых бумажек будет косвенно явствовать, что кто-то из твоих предков кормился тут именно по приписке к Смоленскому полку еще так в году 1680-м — без упоминания, конный он либо пеший или еще какой — это можно трактовать как твою принадлежность к служивому дворянскому роду XVII века. Что и требовалось доказать.

Господа. Прошло полвека после расформирования этого полка. Отшумели турецкие походы, завоевание Крыма и Новороссии, Семилетняя война на полях Европы, присоединение Польши и Финляндии, взятие Берлина и Измаила, наполеоновские войны! Бурная эпоха! Где тот полк, те люди, те архивы, о чем вы!... Ну, кадет, ну , из дворян, ну, все сгорело, ну, вот квитанции и письма, что предок для кормления в Смоленском полку получал что-то от дворов и крепостных — все пожелтелое, древнее, уж и дворов тех нет, и крепостных, Наполеон валом прошелся по Смоленской дороге, пожары и разорение.

Кому надо объяснять, как делаются бумажки, подписи и «свидетельства очевидцев»? (Наше время тут поднаторело!)

Вот потому Иван и Павел Нахимовы в прошении на имя Государя Александра I об зачислении в Морской кадетский корпус в 1813 году указали не то место рождения, что в церковных книгах. Степан Михайлович удлинил себе дворянское происхождение — по-умному, на косвенных. Но бумажки еще пару лет пришлось пособирать, пооформлять, чтобы концы рода сошлись по ним до 1685 года в Смоленском полку. Отнюдь не пехотинцем, отнюдь не в 25-м.

В 1813 г. им сказали, что бумажек маловато для доказательства рода. К 1815 г. представили бумажек уже достаточно.

…Еще в письме, которое тянуло не менее чем на кандидатскую диссертацию, было много сильных и благородных слов о дружбе народов, единстве и патриотизме. Строки дышали любовью и душевной чуткостью.

От этой любви, которую внедряют тебе в кишки, как щупальце спрута на приеме у проктолога, флотские и нахимовские просто озверели. И так дело было ясное, что дело темное...

— Ну хорошо!!! — завопили морские чудовища. — Адмирал Нахимов был самозванец, проходимец и отщепенец! Вы нас уже почти убедили. Но почему вы считаете, что эти качества присущи ему именно как еврею?! Откуда такая национальная самокритичность? Нельзя ли, в свою очередь, представить какие-нибудь конкретные архивные доказательства? Образец обрезанной крайней плоти, или письмо к еврейской жене, или хоть какие-то свидетельства о выросших внебрачных детях — не могли же они всю жизнь ни разу не упомянуть о великом отце! Вы нагнали негатива выше ватерлинии — но свой-то позитив дайте? Портрет, расписку, прижизненное упоминание!

За время этой эпопеи зам съездил в отпуск на родину к маме, и вернулся стремительно лысея. Хворая мама открыла ему секрет цыганской внешности «ни в мать, ни в отца, в заезжего молодца». Зам оказался внебрачным сыном своего папы-еврея, который по сволочизму натуры был уже женат, и мама вышла из старого воздыхателя, которого в прошлом году похоронили... Потеряв одного отца во второй раз, и не обретя другого, растаявшего в смутных сионистских далях, зам стал носить нательный крест и чернеть при слове «Нахимов».

Насчет шефства вытанцовывалось, что факир был пьян и фокус не удался. Долгая торговля как-то изничтожает предмет торга: уже и кушать не хочется, и кормить незачем.