Легенды Арканота. "Безумие Тёмного бога".

- Не совсем, - покачал головой Сандор. Ему было известно лишь то, где будет стоять его отряд. Юноша даже до сих пор с трудом представлял, как всё будет происходить. Откуда пойдут враги? Что будут делать наездники хазанов? Где будут находиться другие волшебники, которые могут в бою поделиться с ним своими силами? Сандор не знал ничего, потому выжидающе посмотрел на Йора, взглядом прося его помощи. Вздохнув, гном сжал в руках последний элемент доспехов Сана, шлем, и поджал губы, пытаясь продумать, как же рассказать всё вкратце.

- Вокруг крепости ров, - он поднял с земли тонкую палочку и принялся рисовать на песке линии, - Есть три моста - западный, северный и восточный. С юга не пробраться. Проклятое войско будет атаковать с севера, однако может перебросить несколько отрядов на западный и восточный мосты. Отряд Каэна, то есть твой, стоит с левой стороны от северного моста, отряд Тарета - с правой, однако потом вы разойдётесь. Я буду контролировать ситуацию у западного моста, а Горсик, я думаю, ты его видел, будет возглавлять отряд, который займёт место у восточного. Если отряды Каэна и Тарета будут нуждаться в помощи, мы оставим свои позиции и пойдём на помощь. Иными словами, мы - резервные войска. Валитрий, как главнокомандующий, будет руководить войском из Санкры. Там есть очень удобный для наблюдения холм...

Сандор с сомнением смотрел на изображение, выцарапанное на мёрзлой земле. Схема построения войск перед боем была ему предельно ясна, однако дальше он не представлял, что они будут делать. Посмотрев на Йора, Сан понял, что всё остальное он сможет узнать у Каэна чуть позже. Вздохнув, юноша поблагодарил гнома и взял из его рук шлем. Когда кузнец, улыбнувшись ему, развернулся и скрылся среди палаток, Сандор устало отвёл взгляд и остановил взгляд на затянутой туманом кромке леса.

Царившая вокруг суета напоминала Сану муравейник, рядом с которым спокойно дремало древнее чудовище, покрытое густой зелёной гривой елей и сосен. Из-за голых лиственных деревьев виднелись высокие горы, скрытые густыми облаками, от которых веяло таинственностью. Почему перед боем всё вдруг стало так тихо? Сандора пугала эта тишина, и его сердце рвалось наружу. Пытаясь спрятаться и скрыться, оно до боли билось о рёбра, едва не разрывая грудь. Там, за крошечной полосой леса, раскинулся вражеский лагерь. Сан угадал это по тонким струйкам дыма, поднимавшимся из-за кроны деревьев. Где-то там жгут костры, освещая землю в этой утренней мгле. Ещё совсем немного, и солнце поднимется над горами, озарив всю долину.

Сколькие останутся здесь спать вечным сном? Сандор не знал и не хотел знать. Его мучил лишь один единственный вопрос: ради чего всё это? Ради славы? Ради богатой добычи? Воины Серебряного Союза, окружавшие Сана, стали для него почти братьями, и юноша чётко знал, за что они сражаются. За семьи, оставленные где-то за бесконечными лесами, за любимых, верно ждущих в невысоких деревянных домах... У Сандора не было семьи, не было возлюбленной. Но теперь он знал, за что сражается. В его сердце навсегда останется не только родной Драмшир, но и все те люди, что его сейчас окружают. Сан хотел сражаться ради них всех, чтобы они вернулись домой, к своим семьям.

Аркана сражалась потому, что была мстителем. Души погибших требовали отомстить за себя, и волшебница исполняла их последние желания, стремясь даровать им вечный покой и сладостный долгожданный сон. Аркана чувствовала себя нужной, она хотела быть таковой. Волшебница спасала раненым жизни, помогала им после смерти. Она как никто другой знала цену поражения и стремилась принести своим союзникам только победу, в бою забывая даже о собственной жизни.

Даяна боялся сражений. Сейчас он тоже смотрел на затянутую туманом кромку леса, и его сердце трепетало от страха, а ноги стряслись, едва не подкашиваясь. Юноша не знал, что ждало его впереди. Смерть? Страдания? Его друзья, те, с кем он подружился за время обучения, возможно, больше никогда не вернутся. Взойдёт солнце - и начнётся кровавая резня. А стоит светилу покинуть небосклон - и поле затихнет, усыпанное трупами и обугленными костями. Даяна боялся, но ничего не мог с этим поделать.

Наралеску не за что было сражаться. Он не боялся смерти, не страшился врага. У него не было семьи, оставленной где-то за горами, не было любимой. Его родина давно погибла, родной лес сгорел в пожаре. И друг у него был всего один. Зато какой... Наралеск чувствовал, что готов идти за Сандором даже на край света. Он чувствовал, что нужен своему товарищу. Чувствовал, что вместе они горы свернут. Потому Наралеск не боялся врагов, скрывавшихся за лесом. Он уже ощущал на своих зубах привкус их крови, знал, что совсем скоро его челюсти сомкнуться на шее кого-то из врагов, решивших навредить его Сандору. Да, Сан был Его, и только. Наралеск знал, что стоит кому-то поднять против них меч, и он тут же будет готов. Он жаждал битвы, как сладостной дикой охоты, после которой наступит блаженное забвение, полное мечтаний и безумных идей.