Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.

— Советские люди не были суеверны, — сказал Вася. — По крайней мере, многие из них.

Он еще дразнил ее: «Гляди, второй раз похороню, если будешь себя плохо вести».

Впрочем, ни в чем не уверен. Тут область даже не легенды, а мифа.

— Ужас, — Брунгильда покачала головой. — А другая девушка?

— По некоторым данным, погибла при бомбежки столовой, — сообщил Вася. — Именно

поэтому одна осталась в живых, когда вторая была убита. Были бы обе в самолете —

разбились бы, конечно, как и героини фильма.

— Погодите, — остановил беседу Франсуа Ларош, — мы выяснили, каким образом

Виталий Попков стал прототипом Кузнечика. Но как он же сделался прототипом

Маэстро?

— Очень просто, — ответил младший лейтенант Вася. — Получил комсомольское

задание по партийной линии: организовать ансамбль художественной самодеятельности

для поддержания в полку морального духа. Кстати, потом, в семидесятые, именно этот

факт возмущал ответственных дяденек, которые полтора года не пускали фильм в прокат.

Мол, что за цирк: у людей боевые товарищи погибают, а они песенки поют! Быков

спрашивает: «Откуда вы, товарищ министр, знаете, что так не было? Вы на фронте

находились?» — «Нет, — говорит ответственный дяденька, — на фронте я не был, но

точно знаю, что такого быть не могло!»

— Во дает! — присвистнул Билл Хопкинс. — Ведь именно так было. Взять нашего

Гленна Миллера...

— Да погоди ты с Гленном Миллером, — отмахнулся Вася. — Мы ведь говорим о

Дважды Герое Советского Союза Виталии Попкове. В общем, решил он организовать

ансамбль. А любил он, как ты правильно намекаешь, именно джаз. У него даже был свой

кумир — Эд Родман. Так что он старался копировать его, играть на трубе и этой же

трубой дирижировать.

— И что, собрал джаз прямо в полку? — засмеялась Зиночка.

— Именно. И пели они не народные и патриотические песни — это уж Быков придумал,

— а фронтовые и одесские.

— Одесские? — удивилась Зиночка.

— Леонид Утесов со своим знаменитым джазом не раз навещал полк. Кстати, подарил им

два самолета — оркестр на свои деньги построили. На одном из самолетов было написано

«Веселые ребята». И заодно преподнес «царский дар» — целую коллекцию пластинок с

одесскими песнями. Пластинки тогда были, прошу учесть, бьющиеся, — торжественно

добавил Вася, — а летчики ухитрились пронести их через всю войну. Вот эти песенки и

исполняли.

— Звучит почти как старая советская комедия о войне, — заметил Вольф. — Все летают,

поют, никто не бьется. Ни люди, ни пластинки.

— Пластинки сохранились, а люди и самолеты бились, еще как! — ответил Вася. — Не

будь как тот ответственный дяденька, который фильм запрещал. Попков два раза падал.

Один раз его подбили на малой высоте, самолет загорелся, летчик едва успел дернуть

кольцо парашюта. Парашют тоже обгорел... В общем, повезло — упал в болото, на голове

— ожоги.

— А второй раз? — спросил Вольф.

— Второй раз — таранил самолет. Были тяжелые внутренние повреждения, дышал с

трудом, сердце сбоило, но — продолжал летать. Удивительный был человек. Вот такой

сюжет, друзья мои, — заключил Вася. — Одного реального человека хватило для того,

чтобы дать жизнь сразу двум персонажам.

— Кстати, — заметил Билл Хопкинс, — я заметил, что в небе показывают один

самолетик, а на земле — вроде как другой.

— Это потому, друг мой бдительный, — засмеялся Вася, — что снимали действительно

другие самолеты. Озаботился, кстати, сам Покрышкин — очень уж ему понравился

сценарий. И по его распоряжению Быкову выдали четыре истребителя «Як-18» и один

чехословацкий «2-326», который внешне похож на Bf.109. Все машины, как вы знаете, из

начала шестидесятых.

— Вот так создаются легенды, — подытожил Франсуа.

— Легенды создаются из реальных дел и подвигов, — сказал Вася.

— Как хорошо, товарищи! — воскликнула Зинаида Афанасьевна и взяла Васю и Хопкинса

под руки. — Сегодня День Победы, лучший день в году! И сколько бы лет ни прошло, 9

мая 1945 года останется самым светлым днем в истории. Я верю в это!

73. Что видит самолт

Майор Штюльпнагель гневно взирал на Германа Вольфа.

Вахмистр вытянулся и придал взгляду оловянное выражение.

— Что вы тут за цирк устроили, вахмистр? — начал Штюльпнагель. — В честь чего столь

странные полеты?

Вольф молчал. Когда «Карлсон» впадает в ярость, лучше ничего не возражать. Хотя на

самом деле в своем полете Герман Вольф ничего странного не находил. Ну подумаешь,

летал немножко низко, на бреющем... Как говорится, летать высоко легче, чем летать

низко, — а кто из летчиков не любит вызовов своему мастерству?

— Возможно, вы вообразили, что это такой новый остроумный способ стрижки газонов?

— продолжал Штюльпнагель.

Судя по тому, что в тоне майора появилась язвительность, скоро он выдохнется и придет в

относительно спокойное расположение духа.

— Никак нет, герр майор! — отчеканил Вольф. — Для стрижки газонов существует

садовник!

— Не знал, что на сервере WoWP появилась такая позиция, как садовник, — сообщил

Штюльпнагель. — Вы едва не снесли крышу финансового управления. Зинаида

Афанасьевна...

— Неужели пожаловалась? — изумился Вольф.

— Нет, естественно, такая храбрая и красивая фройляйн жаловаться не станет, — но она