Легенды авиаторов. Игровые сказки.

— Нет, благодарю, — решительно отказался дракон. — Не надо мне такого счастья. Лучше бы за нынешний патч отрастили мне обещанные головы: выгляжу словно обыкновенная ящерица, а разработчики обещали, что Горыныч будет многобашенным!

— С утроенной разговорчивостью, — хихикнул Вася. — В обновлении 0.2.4 дополнительные головы для тебя не предусмотрены. Но, думается, КТТС.

— Вот всё у них так, — расстроился змей. — Ладно, отправляйтесь на построение, а мне на хозработы пора — праздник все-таки, надо украсить аэродром.

— Чем украсить? — вытаращился штаб-сержант.

— Собой, — с достоинством ответил Горыныч. — Во время парада буду изображать ростральную колонну с факелом из пасти. Распоряжение самого господина Storm’а...

 © А. Мартьянов. 30.04. 2012.

05. Заря эпохи

— Вот ведь пакость! — вахмистр Вольф в сердцах пнул переднее шасси Me.262. — Ну как, как прикажете летать на этом гробу с реактивными двигателями?

— А ты не летай, — посоветовал развалившийся на солнышке Горыныч. Змей устроился возле стенки ангара и откровенно бездельничал, при этом не забывая вступать в привычные перепалки с летным персоналом, давая советы и комментируя действия пилотов. — Возьми что-нибудь попроще, третий уровень. Садись стрелком на Fw.57, к господину майору...

— Отставить господина майора, — вахмистр аж вздрогнул. — Летать с нашим Карлсоном? Увольте.

— Так-так, непочтительно отзываешься о начальстве? — послышался за спиной ехидный голос. Вася объявился, младший лейтенант только закончил очередной вылет на Эль-Халлуф, привез четыре скальпа и солидную сумму в серебре. — Что на этот раз стряслось?

— Криворукость стряслась, — невинным тоном сказал Горыныч. — А герр вахмистр этот очевидный факт публично отрицает.

— До чего же ты вредное создание, — вздохнул Вольф. — Слова доброго не услышишь... Если господин лейтенант позволит мне озвучить свое мнение, то скажу, что ранняя реактивная авиация в наших условиях мало актуальна. Полигоны небольшие, не развернешься...

— Временные недостатки, — возразил Василий, пожав плечами. — Ждем введения новых масштабных карт.

— Излишне большие скорости, — продолжал гнуть свое вахмистр. — После поршневой авиации очень трудно переучиваться. Кроме того, значительную роль играет несовершенство самих машин.

— По последнему пункту согласен, — кивнул Вася. — Между прочим, советские летчики-испытатели в 1945 году столкнулись с теми же проблемами, что и немецкие специалисты — трофейные Me.262 на больших скоростях выдавали крайне неприятные сюрпризы. Допустим, при попытке достичь максимальной скорости 870 километров в час самолет вошел в неконтролируемое пикирование, на счастье для пилота это происходило на высоте одиннадцати километров и ему с большим трудом удалось спасти машину — кстати, за испытание принципиально новой техники летчик-инженер Андрей Кочетков потом получил Звезду Героя, совершив на реактивном «Мессершмитте» восемнадцать полетов...

— Ключевые слова — «принципиально новая техника», — мрачно сказал Вольф. — Вы бы знали, сколько хлопот доставили эти аппараты при проектировании и первых полетах! Совершенно необъяснимым образом ломались лопатки компрессора двигателя — почему, так никто никогда и не понял. Из-за низкой посадки хвоста прототипа при отрыве не действовали рули высоты — так называемое «затенение рулей». Колебания оперения на больших скоростях, а следовательно неустойчивость на курсе! Во время тестовых полетов в 1943 году было достаточно убрать газ и двигатели глохли — воздушный поток тормозил вращение турбины, что и приводило к остановке двигателя...

— Обычные «детские болезни», — заметил Вася. — Вспомним хотя бы «Пантеру»: очень хороший танк, споров нет. Но довели его до ума и избавились от механической ненадежности только к концу 1944 года, когда для Третьего Рейха все уже было кончено. «Пантера» не опередила свое время, а скорее запоздала. Она должна была появиться в предвоенный период, и все фатальные недостатки должны были быть устранены еще перед войной, а не в критический для Германии момент.

— Сравнил круглое с мягким, — проворчал Горыныч. — Танки к тому времени делали уже почти двадцать лет, большой опыт! Поставил на «Пантеру» банальный «Майбах» и езжай себе... А реактивная авиация — это уже настоящая техническая революция!

— Снова согласен, — подтвердил младший лейтенант. — При всех недоработках Me.262 показал себя на Восточном фронте крайне опасным противником — командование советских ВВС даже издало в марте 1945 года приказ открывать огонь по реактивным машинам с расстояния в шестьсот метров, при фактически нулевых шансах попадания... Союзники тем временем пытались перехватить их рядом с аэродромами базирования, а не на высоте. Результаты не впечатляли: во-первых аэродромы прикрывались мощными зенитными батареями и эскадрильями Bf.109, во-вторых командование Люфтваффе использовало в качестве взлетных полос автобаны, а при посадке Me.262 сразу прятали в лесах по окраинам автострад — обнаружить такую стоянку с воздуха практически невозможно...