Легенды авиаторов. Исторические рассказы

— Достаточно, — вздохнул Вася. — Мы известные комики, чего уж там. А вообще Frau

Leutnant вполне себе нормальный персонаж, так сказать. Звезд с неба не хватает, великих

побед за нею не числится, но неприятностей больших от нее тоже нет.

— А малых? — поинтересовался Шмульке.

— Не знаю, — протянул Вася с сомнением. — Иногда мне кажется, что Вольф в нее

немножко влюблен. Что слегка затрудняет ему жизнь, поскольку она выше по званию. А

сама она, как мне кажется, немножко влюблена в Лароша. Тебе что, нравятся истории про

любовь? Тогда ты ошибся сервером!

— Совсем не нравятся, — заверил его Шмульке. — Я просто так спросил. А ты сразу

начал сплетничать.

— Бонжур! — приветствовала друзей Брунгильда Шнапс. — И гутен таг заодно.

— А что это вы тут про бомбежки поете? — спросил Вася, известный своей

бестактностью. — Разбомбили кого-то?

— Это так увлекательно! — подхватила Брунгильда. — Знаете, когда Манфред фон

Рихтгофен бросал бомбы, он больше всего досадовал, что из-за крыла своего аэроплана не

может хорошенько рассмотреть, как они там, внизу, взрываются. И один раз высунулся

подальше, из-за чего поранил пальчик! Он про это смешно рассказывал — мол, «пролил

кровь за отечество».

— Да уж, этому человеку нравилось бомбометание, — кивнул Шмульке.

— Мне тоже понравилось, — сообщила Брунгильда.

— А разве женщины летали на бомбардировщиках? — поинтересовался Вася.

— Я могу назвать по крайней мере одну, — ответила Брунгильда. — Она была первой, кто

воевал на бомбардировщике. То есть — воевала, конечно.

— Авиатриса? — Вася подмигнул Шмульке. — Фройляйн Шнапс знает кучу историй о

выдающихся женщинах в авиации.

— Любопытно, — вежливо удивился Шмульке.

Брунгильда решила не обращать на эту напускную вежливость никакого внимания:

— Что касается Мари Марвингт, то да, весьма любопытно. Она была универсальной

спортсменкой, между прочим.

— Мари? — переспросил Шмульке. — Француженка?

— По месту рождения — да, то есть она родилась на территории Франции, но потом ее

семья перебралась в Мец, а этот город в те годы принадлежал Германии, — ответила

Брунгильда. — Так что немцы могут считать ее своей. А вообще она, как и все великие

люди, — достояние человечества!

— Вот как? — протянул Вася. — «Великий человек»?

— Например, во Франции выпустили марку с ее портретом, — отозвалась Брунгильда. —

Она, несомненно, выдающаяся личность. Во многом тут сыграл роль ее отец. Может быть,

он мечтал о мальчике, когда родилась девочка? Такое нередко случается. В общем, по его

инициативе она занялась спортом. Освоила теннис, потом бокс, гольф, футбол, хоккей,

плавала на каноэ, стреляла из ружья. Когда стала постарше, занялась альпинизмом.

— Погодите, погодите, — взмолился Шмульке. — Не так быстро. Я просто не успеваю

следить. Она занималась всеми этими видами спорта? Да один только бокс требует...

— Ну, она же не выступала профессионально, — возразила Брунгильда. — Просто

владела основами. Наверное. А вот с альпинизмом так, я думаю, нельзя, тут требуется

более серьезная подготовка.

— Еще и альпинизм! — воскликнул Вася.

— И что такого? Да, она совершала восхождения на горы! — ответила Брунгильда с

вызовом. Семь лет, между прочим, отдала этому виду спорта, с 1903 по 1910. Стала

первой женщиной, покорившей пики Швейцарских и Французских Альп. А в 1907 году

выиграла международный турнир по стрельбе. Первый приз ей вручал сам военный

министр Франции!

— Ага, так она все-таки француженка, — заметил Шмульке.

— В принципе, да, — кивнула Брунгильда. — Но погодите, это еще не все. Она

превосходно ездила на велосипеде. Однажды проехала от Нанси до Неаполя. В общем, 15

марта 1910 года Французская академия спорта удостоила ее золотой медали «За все виды

спорта».

Она замолчала, перевела дух. Оглядела своих собеседников, сначала одного, потом

второго.

— И почему вы не задаете мне вопрос, который всегда вертится на кончике языка?

— Какой вопрос? — не понял Ганс Шмульке.

Брунгильда хмыкнула:

— Насчет возраста. Сколько лет было даме, когда она совершила то или иное деяние? Это

ведь прямо покоя не дает, а?

— Не то чтобы совсем, но в общем любопытно, — не стал отпираться Вася.

— Мари родилась в 1875 году, — сообщила Брунгильда. — Можете подсчитывать. Да, ей

было почти тридцать пять, когда она увлеклась авиацией. Но она не могла пропустить

этот совершенно новый, захватывающий вид спорта.

— «Вид спорта»! — вздохнул Ганс Шмульке. — Вот про езду на танке никто не говорит,

что это вид спорта. И про стрельбу из башенного орудия — тоже. Не говоря уж о ремонте

гусениц...

— А также о покраске, — подхватил Вася. — Заправке топливом...

— Ну, хватит, я поняла, — сердита перебила Брунгильда. — Для Мари, как и для многих,

самолеты означали прежде всего спорт, азарт состязания. В 1911 году она писала: «Этот

новый спорт ни с чем не сравнится. Многие из нас погибнут, но это не встревожит других,

опьяненных полетом. Его прелесть — награда за риск. Летать подобно птице — это

прекрасно!»

— А сама она, случайно, не погибла за счастье летать, подобно птице? — спросил

Шмульке.

— Что, боязно? А вот представьте себе, она прожила почти девяносто лет! — с