Легенды авиаторов. Исторические рассказы

— Ламберты служили в России еще с восемнадцатого века, — ответил Ларош. И снова

разгладил старый листок. — Шарль де Ламберт родился на Мадейре. Потом учился в

Париже. Его отец был русским подданным — как и прочие его предки.

— Да бог с ними, с предками, — нетерпеливо оборвал Вася и на некоторое время

предался компоту. — Про летчика рассказывай.

— Молодой граф имел модное увлечение — воздухоплавание, — продолжал Ларош. —

Скажи, мон ами, сметану из борча надо отдельно есть или сначала размешать?

— Как хочешь. Я размешиваю, а потом еще сверху отдельно кладу, — охотно

проконсультировал Вася.

Ларош рассеянно повозил ложкой в тарелке и вдруг засмеялся пришедшей ему мысли.

— Нет, ты только представь себе, Ламберт изобрел смешную штуку. Додумался

поднимать корпус судна над поверхностью воды с помощью подводных крыльев. Патент

зарегистрировал в 1891 году сначала во Франции, а потом и в Северо-Американских

Соединенных Штатах.

— Что-то не слыхал о таком, — нахмурился Вася. — А Горыныч знает? Ему как дракону

должно быть близко.

— Эксперименты получались, но потом Ламберт от идеи отказался. Исследовал крыло,

сначала один, потом на пару с Хайремом Стивенсом Максимом.

— С каким Максимом? — На лице Васи вдруг проступило понимание: — С тем самым

Максимом? Который человек и пулемет?

— Точно, мон ами. — Ларош кивнул. — В это время Максим строил огромный аэроплан с

размахом крыльев почти в тридцать два метра и весом больше трех тонн. Вот эту-то

махину и взялся испытать граф Ламберт. Это было в 1894 году.

— Ну и как — испытал?

— Ага. Рухнул за милую душу. И что самое интересное — Максим после этого к авиации

охладел, а Ламберт — наоборот, влюбился в самолеты по уши и окончательно.

Исследовал и изобретал. Чтобы удобнее было этим заниматься, создал небольшую

конструкторско-производственную фирму. Вообще он довольно долго работал, прежде

чем начало получаться.

— Сколько — долго? — спросил Вася.

— К вам можно? — Рядом появился штаб-сержант Хопкинс с подносом.

Вася кивнул ему в знак приветствия, а Ларош спросил:

— Скажи, Билл, ты в состоянии выговорить слово «борч»?

Хопкинс издал серию шипящих звуков, после чего невозмутимо уселся и принялся за еду.

— Мы тут про графа Ламберта, — сообщил Вася. — Русский летчик над Парижем.

— Не просто летчик, — добавил Франсуа Ларош, — а летчик номер восемь.

— Это еще что означает? — удивился Хопинкс, аккуратно зачерпывая ложкой «борч».

— Представь себе, что в мире еще совсем нет пилотов, — загадочным тоном произнес

Ларош.

— Ну, Шарль Перро, ты нам сказки-то не рассказывай! — возмутился Вася. — Мир без

пилотов?! Такого не бывает.

— А вот представь... И они только-только начинают появляться. И получают пилотские

свидетельства в летной школе: номер два, три... Граф Шарль де Ламберт получил

свидетельство номер восемь. Восьмой дипломированный летчик во всем мире.

Повисла пауза.

— Да, — выговорил наконец Вася. — Это надо осмыслить. Ну так когда он начал

получать результаты?

— Какой ты, Вася, приземленный, — упрекнул его Ларош.

— Как ты можешь летчика называть приземленным? — возмутился Вася. — Я

практичный.

— Ладно, согласен, ты у нас практичный, — согласился Ларош. — По-настоящему у

Ламберта стало что-то получаться с появлением надежных двигателей внутреннего

сгорания. Свой первый глиссер, снабженный бензиновым мотором конструкции Диона, он

построил в 1905 году. В общем, не так долго и возился.

— А летал у него кто? Или все сам?

— Был у него друг-воздухоплаватель Поль Тиссандье, — сказал Ларош. — Но граф и сам

поднимался в воздух. Заболел небом навсегда. Еще с легкой руки Максима.

Они посмеялись, а сержант Хопкинс спросил:

— Того самого Максима?

— Того, того... — подтвердил Вася тоном знатока.

Ларош заметил:

— Между прочим, именно граф Ламберт, испытывая свои первые аэроглиссеры,

столкнулся с таким неизученным физическим явлением, как эффект «воздушной

подушки».

— Здорово, — хладнокровно сказал Хопкинс. — Легко быть первооткрывателем в начале

двадцатого века.

— Хочешь сказать — повезло? — поинтересовался Вася.

— Хочу сказать, совпало несколько факторов. И фактор личности графа де Ламберта, судя

по тому, что я успел услышать, — не последний, — сказал Хопкинс.

— Абсолютно верно, — отозвался Ларош. Он доел борщ и взялся за котлеты. Котлеты

француз ел вилкой и ножом, элегантно и непринужденно. — В 1908 году братья Райт

открыли во Франции свою первую авиационную школу. Естественно, Шарль де Ламберт

тут же сделался учеником. Уилбур Райт, между прочим, удостоил его наивысшей

похвалы: «Граф де Ламберт и я летаем одинаково».

— Сильно, — сказал Вася. И, встретив взгляд Лароша, быстро прибавил: — Прости.

Продолжай.

— Продолжаю. — Ларош потер переносицу, как человек, который пытается собраться с

мыслями. — 7 октября 1909 года Шарль де Ламберт официально получил пилотское

свидетельство Французского аэроклуба за номером восемь. А уже 18 октября совершил

свой знаменитый полет над Парижем. Французские министры как раз собрались побывать

на аэродроме в Живизи, осмотреть новинки авиатехники. Полет графа был своего рода

сюрпризом.

— Ничего себе — сюрпризик! — вставил Вася.