Легенды авиаторов. Исторические рассказы

рассказывать этим крутым асам, особенно Василию и вахмистру Вольфу, о своих более

чем скромных достижениях. Хотя они радовали, наверное, не меньше, чем впечатляющая

победа в воздушном бою.

Но ее, конечно же, заметили.

Вася подтолкнул Вольфа локтем:

— Давай подойдем к фройляйн. Смотри, какая она многозначительная сегодня. Наверняка

размышляет о судьбах женщин в мировой авиации.

— Почему ты ее дразнишь, Вася? — спросил Вольф.

— Я? Дразню? — Вася пожал плечами. — Не больше, чем любого другого новичка.

— К капитану Хирате ты не цепляешься, — упрекнул товарища Вольф.

— Капитан Хирата... гм... Он слишком загадочный, чтобы к нему цепляться. А Frau

Leutnant общительная, — оправдываясь, проговорил Вася. — И наверняка не обижается.

Она все понимает. Да она сама нас уже заметила.

Брунгильда действительно остановилась и приветливо кивнула обоим друзьям.

— Ну, что я говорил? — шепнул Вася.

— Чудесный сегодня вечер! — заявила Брунгильда Шнапс. — Отличная летная погода.

— Здесь всегда летная погода, — брякнул Вольф.

Вася удивленно покосился на него: что это с Вольфом? Только что призывал к

вежливости — и вот на тебе, какая-то глупость про погоду...

Однако Брунгильда, к еще большему удивлению Васи, поддержала разговор:

— Погода хорошая, когда настроение хорошее.

Вася решил вмешаться.

— А настроение хорошее, если сбить пару-тройку противников! — сказал он бодро.

Брунгильда слегка покраснела:

— Вот именно. Ничто так не поднимает дух... Разве что ощущение полета на новом для

тебя самолете.

— Желаете выступить в роли летчика-испытателя? — осведомился Вася.

Брунгильда посмотрела ему прямо в глаза.

— В это трудно поверить, я понимаю, но среди женщин были летчики-испытатели.

— Да, вы рассказывали, кажется... Франсуа Ларош говорил, — кивнул Вольф.

— Голанчикова. Ее называют первой. По времени. Но самой отчаянной была, наверное,

Ханна Райтч, — сказала Брунгильда. — Слышали это имя?

— Немецкое, — заметил Вольф.

— Да. Хотя она родилась в Хиршберге, и сейчас это территория Польши, называется по-

польски Еленя-Гура. Ну так не слышали?

Оба собеседника вынуждены были признать, что — нет.

— Ханна не была первой, просто потому, что родилась в двенадцатом году. Но стала,

наверное, лучшей. Она установила больше сорока рекордов по продолжительности и

высоте полета.

— Наверное, с детства мечтала о небе? — спросил Вольф.

— Вовсе нет, — возразила Брунгильда. — У нее были религиозные родители, отец —

медик. Так что Ханна собиралась стать миссионером в Африке. Нести чернокожим

современную медицину и слово Божье в одном портфеле.

— Довольно экстремально, — заметил Вася. — Так как же ее занесло в авиацию?

— Иррациональное желание летать, — объяснила Брунгильда. — Как она сама говорила,

это желание росло в ней с каждой увиденной птицей, с каждым проплывающим по небу

облаком. В конце концов, она уверилась в том, что небо — ее истинный дом, и эта тоска

по небесной родине никогда в ней не затихала.

— Поэтично, — помолчав, уронил Вольф.

— А теперь вспомним о том, что ее юность проходила в те годы, когда в Германии не

строили самолетов. Так что летную карьеру она начинала с планеров. Собственно, после

первого же полета на планере медицина, миссионерство — все было забыто. Она стала

летчицей.

— Ее предшественницы, помнится, выступали в разных шоу, — заметил Вольф.

— Ханна — в кино. Ее полеты любили снимать режиссеры. Она красиво летала. В 1931

году поставила свой первый рекорд. Кстати, именно Ханна Райтч доставила Гитлера на

знаменитый предвыборный партийный съезд в Нюрнберге. Она была первым пилотом...

— Гм, — вымолвил Вася. — Да...

— Из песни слова не выкинешь, да и зачем? — пожала плечами Брунгильда. — Ханна

Райтч всегда поддерживала нацистов. Это не отменяет ее выдающихся достижений в

авиации. В середине тридцатых она стала летчиком-испытателем. Тестировала

«юнкерсы», «дорнье» в пикировании.

— Сильно, — вставил Вольф.

— Дальше — больше. Ханна Райтч первой перелетела через Альпы на планере.

— Ну да, она ведь увлекалась планеризмом, — поддакнул Вася.

— «Увлекалась»? Неправильное слово! — жарко возразила Брунгильда. — В этом была

вся ее жизнь. Ханна была исключительно одарена. Вот пример. В тридцать седьмом году

на заводе «Фокке-Вульф» проводили испытания рабочего прототипа вертолета Fa-61.

Пилот Карл Франке с трудом удерживал вертолет в равновесии. Ханна это видела и сама

решила пробовать. И как только поднялась на машине — которую видела впервые в

жизни! — то сразу же поняла, как управлять и что делать. У нее не возникло вообще

никаких проблем с вертолетом. Вот что значит — призвание. Понимаете?

Брунгильда мечтательно вздохнула.

Друзья переглянулись. Вася подтолкнул Вольфа локтем и прошептал:

— Скажи что-нибудь.

Вольф откашлялся и произнес:

— Она и дальше летала на вертолетах?

От Брунгильды не укрылось это перешептывание. Но она решила не обращать внимания.

Прежде чем женщина добьется положения в обществе мужчин... Да и летчик из

Брунгильды, прямо скажем, далеко не такой, как из Ханны Райтч.

— Хорошо, что спросили, — кивнула она. — В тридцать восьмом в Берлинском