Легенды Бенсонс-Вэлли

Из поношенного пиджака, висевшего на столбе у железнодорожной ограды, он достал завернутый в газету завтрак и бутылку с холодным чаем, после чего растянулся на порожнем мешке. Его огромному телу было тесно в красной с черной полоской футболке и в заплатанных брюках из бумажной ткани.

— Ну, ну, Дарки, — примирительно сказал Мерфи, — ты ведь знаешь, с меня тоже спрашивают…

— А тебе и платят хорошо, Спад. Проваливай! Иди пообедай, а мы потом закончим.

— Мистер Тай и так уже лезет на стену: слишком медленно вы работаете, ребята! — Мерфи отвел велосипед от ограды и перекинул ногу через седло. — Надо бы разбросать еще немного до обеда.

Мерфи был уже в летах и сильно сутулился; казалось, только на велосипеде ему и удобно. Когда он уже отъезжал, медленно нажимая на педали, Дарки крикнул ему вслед:

— Скажи Таю, пусть сам придет помахает лопатой, раз у него такая спешка!

Остальные работали до тех пор, пока Мерфи не скрылся за вязами у самого городка, уныло раскинувшегося по другую сторону долины. Городок выглядел мрачным, словно и его придавил кризис, принесший столько горя его жителям.

— Посмотрел бы я на Тая, как бы он здесь гравий кидал! — сказал Дарки, когда его товарищи уселись рядом и принялись за еду. — Бьюсь об заклад, мы бы его заставили попотеть.

Все засмеялись, а Дарки, опершись на локоть, продолжал:

— Встретил я его на днях возле лавки; он меня спрашивает: «Как живешь, Дарки?» А я ему: «От ваших вопросов лучше не заживу!» Потом еще говорю; «Послушайте, — говорю — если я не ошибаюсь, у нас в городе только два мерзавца». — «Кто такие?» — спрашивает. А я ему: «Тай — городской секретарь и Тай — городской инженер». Видать, не понравилось!

— А ты что думаешь — может человеку понравиться, коли его мерзавцем называют? — утирая нос тыльной стороной ладони, проговорил Коннорс, по прозвищу Гундосый.

— Защищаешь Тая, да? — зло огрызнулся Дарки.

— Вовсе не защищаю. Просто так сказал. Ты ведь и сам не хотел ему потрафить.

Дарки глотнул чаю, лег навзничь и с аппетитом принялся за кусок хлеба, намазанный джемом.

— Знаешь, — сказал он немного погодя, уставившись в небо, — если рабочий человек голосует за националистов, выходит, он ничем не лучше скэба. А?

Гундосый явно нервничал:

— Никогда я за националистов не голосовал.

— Я и не говорю, что ты голосовал, — взглянул на него Дарки. — Я только сказал: если рабочий голосует за националистов, значит, он паршивый скэб. Вот и все.

Наступила неловкая тишина. Все молча жевали, пока Эрни Лайл, молодой парень, недавно ставший отцом, не переменил тему разговора:

— Ну и холодно же было сегодня ночью, черт побери! Я прямо закоченел.

— Восьмые сутки как мороз держится, — вставил один из возчиков, — а в доме ни полена. Топлива-то, что выдают, надолго ли его хватает? Мы стали было жечь забор, да хозяин пригрозил выкинуть нас из квартиры, если не поставим новый.

— А мы с Лиз как поужинаем, сразу спать, — сказал Гундосый. — Бережем дрова на стряпню. Они уже на исходе.

— Я сегодня ночью к речке ходил, думал, хоть сучьев наберу, да там все мокрое после паводка, — сказал еще кто-то.

— Хочешь не хочешь, а надо доставать дрова, иначе замерзнем! — заговорил Эрни. — У маленького кашель. Домишко наш совсем развалился, его не натопишь; а тут еще и топить нечем. Того и гляди воспаление легких схватишь!..

Второй возчик, самый старый из всех, поднялся, разминая ноги.

— Собачья жизнь! Мы топим половицами из уборной, — сказал он.

Дарки вскочил и со злостью швырнул в траву корку хлеба.

— А мне вас и не жалко. Я ведь тоже едва свожу концы с концами. Но уж дров-то у меня — завались! Полный сарай!

— Со складов за последнее время дров утекло порядком, — сказал Гундосый, с усмешкой глядя на Дарки. — Небось и тебе перепало?

— А я тебе не стану докладывать, где я взял. Даже если и со склада. Захотел бы я взять, так знал бы, у кого надо брать. У тех бы не убыло! А вы, ребята, просто бесите меня. Скулите — топить нечем, — а кругом вон сколько леса! Акры! Сложились бы, наняли на ночь грузовик да нарубили, сколько надо.

— Но это же воровство, — сказал Гундосый. — Разве ты не знаешь, что сделали с Бино Джексоном, когда его поймали? Нет уж, спасибо, в тюрьму меня не тянет.

— Думаешь, в тюрьме тебе хуже будет? По мне так лучше рискнуть, чем морозить детей.

— Дарки прав, — сказал Эрни Лайл. — Надо что-то делать!

— Вот и не прав, — возразил Гундосый. — Никогда я в жизни не воровал и теперь не стану. Сдается мне, лучше бы нам поговорить с Каулсоном, — добавил он.

Каулсон был депутатом парламента от местной организации национальной партии.