Легенды Бенсонс-Вэлли

— «Браконьеры будут преданы суду, — прочитал он вполголоса. — Всякий, кто посмеет взять лес из этого владения, понесет строгое наказание. Именем закона, Джон Флеминг».

Не говоря ни слова, Дарки достал из кузова топор, поплевал на него и начал делать зарубку для пилы на том самом дереве, где висела табличка. Это было огромное, сухое, смолистое дерево с толстыми сучьями — лучше топлива не сыщешь! Удары топора рассекли морозный воздух.

Эрни, чуть живой от страха, сидел в грузовике. Дарки вернулся к машине, положил на сиденье шляпу, шарф и куртку, потом достал из кузова поперечную пилу.

— Пошли! — сказал он, выключая фары. — Пока не свалим, поработаем в темноте.

— Дарки! Лучше поедем домой, право. Сцапают нас! Как пить дать, сцапают!

— Давай, давай! Никто нас не сцапает, если быстро управимся. И, ради Христа, перестань трястись, у меня из-за тебя прямо мурашки по спине бегают.

Эрни нехотя сбросил пальто. Освоившись в темноте, они начали пилить. «В тюрьму, в тюрьму», — казалось, твердила пила. Эрни дрожал от страха и пилил плохо.

— Хочешь верхом на пиле прокатиться? Валяй! Только ноги держи повыше! — сострил Дарки и опять громко расхохотался.

Эрни не ответил. Они снова принялись пилить.

Услышат на ферме, думал Эрни, и старый Флеминг приведет полицию. Слишком Дарки храбрится, вот что плохо! А жена была права: нечего было мне лезть в это дело. Но раз уж влез, теперь надо поторопиться. Он налег на пилу, стараясь не отставать от Дарки. Дерево было почти перепилено.

— По-моему, в самый раз, — сказал Дарки, наваливаясь плечом на ствол.

С трудом запустив мотор, он зажег фары и направил свет на дерево.

— Еще разок провести — и готово, — прибавил он.

Скоро дерево рухнуло на покрытую инеем землю, разорвав тишину ночи.

— Боже мой, — пробормотал Эрни. — Небось даже в городе слышно!

За холмом, в стороне фермы Флеминга, глухо залаяла собака.

— Живо, бери второй топор! — прошептал Дарки. — Обрубим ветки, распилим ствол — и скорее на машину… Да брось ты трястись!

— Не беспокойся, Дарки, я не трясусь… Просто хочу домой. Вот помяни мое слово — нас схватят!

— Тебя не поймешь, отчего ты дрожишь — от страха или от холода. Накличешь беду — сам будешь виноват. Перестань скулить!

Около часа они работали без передышки. Со злости и отчаяния Эрни не отставал от Дарки. Наконец тот выпрямился и отер ладонью лоб.

— Из этой вывески неплохая растопка получится, — сказал он, отдирая от распиленного ствола грозное предупреждение и швыряя дощечку в грузовик. Но Эрни даже не отозвался.

Несмотря на мороз, оба вспотели. Еще час — и машина была нагружена выше бортов. Дарки обвязал бревна толстой веревкой. Эрни облегченно вздохнул — можно было ехать назад.

Дарки принялся заводить машину, но, как он ни бился, мотор молчал. Дарки крутил заводную рукоятку, поднимал капот, проверял, есть ли искра, вытягивал подсос, ругался и богохульствовал. Он швырял на землю рукоятку, чертыхался, потом снова крутил ее, но все безрезультатно. Мучимый страшными предчувствиями, Эрни вглядывался в ночную темень.

— Застыл, как червяк. Аккумулятор сел… — буркнул Дарки. — Придется развернуть машину и толкать вниз с холма.

Они принялись толкать. Дарки одной рукой поворачивал руль. Когда грузовик двинулся, Дарки прыгнул в кабину и включил передачу. Кренясь то на одну, то на другую сторону, громыхая по корням и пням, старая колымага покатилась между деревьями. И вдруг мотор заработал — вначале он неохотно заворчал, потом взревел оглушительно. Дарки круто развернул машину и выехал за ворота.

Протирая время от времени запотевшее стекло, они добрались до окраины темного, затихшего городка. Внезапно Дарки расхохотался неудержимым хриплым смехом.

— Над чем ты смеешься, черт побери? — спросил Эрни.

— Хотелось бы мне поглядеть на рожу старого сквоттера, когда он утром увидит, что осталось от дерева, — ответил Дарки и, перестав смеяться, добавил: — Отвезем сначала этому Мэтчесу Андерсону. И запомни: половина дров мне на продажу! Я пилил их не для поддержания здоровья.

Дарки свернул в пустынную улочку и остановил грузовик у дома Андерсона.

— Как бы нас не увидели, — прошептал Эрни.

— Никто не увидит, не волнуйся, — сказал Дарки. — Тут ложатся вместе с курами. А сейчас больше двух часов…

Дарки только выключил фары, мотор продолжал работать. Осторожно вытащив закоченевшими руками несколько чурбаков из кузова, они перебросили их через ограду. Вдруг в окне сбоку вспыхнул свет и из-за занавески выглянуло чье-то лицо. Через мгновение свет погас.

— Довольно! — шепнул Эрни. — Нас ведь пятеро на эти дрова.

— Еще парочку на прощанье, — ответил Дарки, перекидывая во двор Андерсона два больших чурбака. — Теперь старик Мэтч может оставить в покое свою уборную.

Никем не замеченные, они доставили дрова еще в три дома, и везде Дарки подбрасывал «лишнюю парочку на прощанье».

Он по-прежнему казался беззаботным, а Эрни нервничал, его одолевало желание поскорее все кончить. Вдруг он заметил, что по темной улице кто-то идет.

— Кто это? — воскликнул он. — Неужто полицейский?