Легенды и были Невьянской башни

Пока в столице еще скрипят перья над указами для Акинфия Демидова, пока тяжело и медленно ворочается государственная машина, решая разные вопросы о строительстве новых заводов, из Невьянска на Алтай уже бредут пешком, едут на телегах, плывут на стругах уральские рудознатцы, горные и плавильные мастера, работные люди… В июне 1726 года, когда еще ни один из столичных указов не достиг ни горной канцелярии в Екатеринбурге, ни сибирского губернатора, уральские мастеровые уже добрались до места, где прошлым летом демидовский рудоведец подьячий Дмитрий Семенов, по прозвищу Козьи-Ножки, наладил с помощниками одну из древних плавильных печей и отправил на Невьянский завод первые пуды черновой меди. Теперь же на речку Локтевку прибыл невьянский обоз со всем необходимым для небольшого заводика на две плавильные печи. Построили их под началом невьянского мастера Степана Изотова. И не успели еще замерзнуть воды Иртыша, как поплыл по нему караван барок с алтайской черной медью, которую будут доводить до кондиции, то есть отделять медь от других металлов и примесей, на Невьянском заводе.

А на следующий год многолюдно стало на отрогах Колыванских гор. По воле Акинфия Демидова пришли сюда плотники, каменщики, мастеровые разных профессий. Горный начальник Геннин прислал в помощь своих специалистов: бергшворена Никифора Клеопина да саксонского штейгера Георги. Для большого, теперь уже настоящего завода выбрали в шести верстах от локтевских печей на речке Белой у Синей сопки, неподалеку от редчайшего по красоте горного Колыванского озера, новое, более удачное место.

И вот уже возводится крепость с четырьмя бастионами, почти точь-в-точь как в Екатеринбурге, ибо возводил эту крепость по своему чертежу один из учеников Василия Татищева Никифор Клеопин.

Через два года вырастет крепость, плотина перегородит речку Белую, заскрипят водяные колеса, приводя в движение мехи плавильной, молоты, толчеи, пилы, задымят обжигательная и гармахерская, заработают и другие цехи…

Так в центре гигантской Азии, в одном из малодоступных ее углов, среди девственной природы, где лишь иногда кочуют дикие орды джунгаров, родился знаменитый Колывано-Воскресенский завод, с которым не могли равняться и соперничать лучшие горные предприятия Европы.

А еще через несколько лет появятся новые рудники и заводы, крепости и слободы, тысячи новых поселенцев начнут обживать пустынные края. На огромной территории — 400 верст с севера на юг и 200 с лишним с запада на восток — возникнет еще одно горное царство: со своими подданными, со своими солдатами, вооруженными ружьями и пушками, со своими дипломатами, которые будут самостоятельно вести переговоры с соседними кочевниками, и со своим горным царем Акинфием Демидовым.

Парадоксы Акинфия Демидова

Промышленное чудо совершили те, кто ловко держал в руках топор, искусно укладывал в заводские стены кирпичи, проходил рудные штреки, стоял у плавильного горна, каким-то шестым чувством угадывая таинственный процесс превращения руды в звонкий металл.

Но не стоит игнорировать здесь роль и заслуги первых Демидовых. П. П. Бажов последние годы жизни много раздумывал о фундаторах уральских и сибирских заводов, вынашивая эпопею о Демидовых. «Пора оценить деяния, — писал он А. Суркову, — именно деяния! — в том числе и колонизационные, с государственной точки зрения и показать первых Демидовых как сподвижников Петра. Причем надо еще подумать, найдутся ли среди этих сподвижников Петра такие, кто бы мог встать в плечо с Никитой и Акинфием Демидовыми».

Эти исторические фигуры давно притягивают внимание историков, писателей, краеведов. Многие годы неоднозначность демидовских характеров интересует и автора этих строк. Осмотрены многие архивы, пополняются новыми документами папки, но облик Акинфия Демидова по-прежнему остается не до конца понятен, странен, загадочен. Большинство оставшихся о нем документов всего лишь искусственный фасад, который скрывает истинные страсти и дела Акинфия Демидова. Попробуйте, например, представить его образ по его же письмам Александру Меншикову, и перед вами предстанет слабый и жалкий человек, который постоянно жалуется на свое бессилие, на свои неудачи, человек, который смиренно и терпеливо сносит обиды от сильных мира сего. Из других же документов он является нам наделенным какой-то таинственной властью над людьми и событиями.

Еще Д. Н. Мамин-Сибиряк упоминал о «странном характере А. Демидова, полном всевозможных противоречий, где перемешаны неистощимая энергия, железная воля, самодурство, жестокость». Чаще всего обычно подчеркивают две последние черты характера Акинфия. Забывать о них, конечно, нельзя. Однако Акинфий Демидов был не только жестоким деспотом, но и талантливым организатором горного дела, оставившим на нашей земле заметный след — двадцать пять заводов! И каких заводов — самых совершенных, дававших лучший в мире металл. Такое само собой не сотворяется.