Легенды и были старого Кронштадта

Столь любимые в деревнях кулачные бои на судах Кронштадтской эскадры не практиковались. За любые попытки выяснить отношения между собой с помощью кулаков спрашивали очень жестоко. Зато матросы в полной мере отводили душу при сходе на берег в многочисленных кронштадтских кабаках. Кулачные сражения были столь повседневны, что на них особо не обращали внимания. Раздражение начальства вызывали только особо массовые драки, случавшиеся порой жертвы, а также бесчинства по отношению к местному населению, что, впрочем, случалось весьма редко. Дрались обычно команда на команду, эскадра на эскадру (например, если в Кронштадт на зимовку приходили корабли Ревельской эскадры), но особой популярностью пользовались у матросов кулачные бои с солдатами Кронштадтского гарнизона.

* * *

Что касается кронштадтских офицеров, то в кают-компаниях под гитару или пианино они всегда с удовольствием пели песни. Темы были все те же: тоска по берегу и уюту, несчастная любовь и ожидание встречи с любимыми, сетования на превратности морской службы. Разумеется, кронштадтцы любили петь популярные тогда в России песни, такие, как, например, «Пчелочка златая», но был и свой особенный пласт песен — кронштадтский офицерский шансон. Офицерские кронштадтские песни эпохи парусного флота — это совершенно забытая ныне страница народной поэзии. А ведь когда-то кронштадтский офицерский шансон был чрезвычайно популярен не только в кают-компаниях, но и в салонах приморских городов, там, где собирались после возвращения домой моряки. Вот знаменитая в свое время баллада «Безнадежная любовь». Считается, что ее сочинил в 80-х годах XVIII века Александр Шишков, будущий адмирал, известный политический деятель и писатель, а тогда лишь лейтенант Кронштадтской эскадры.

Увижу ль в горизонте шквал, услышу ль грозный шум
борея,
Иль абордажный с кем привал, иль флот на траверзе
злодея!
Я штиль в душе своей храню, и рупором еще владею;
Но лишь на румбе тебя зрю, вдруг сердце левентик

[1]имею;
От бурь на фордевинд спущуся и силой силу отражу.
Когда же неизвестен мне пункт места твоего, драгая,
Тогда поближе к той стране лежу я в дрейфе, ожидая.
Конструкция твоя, как яхта, с большой блестящей
полосой.
Меж вздохов ты моих брандвахта, моих желаний
рулевой!
Мое терпенье сильно рвется! Положь надежды на
найтов.
Ретивое во мне забьется, и я опять терпеть готов.
Нет сил уж более держаться, в кильватер гордости
своей:
Я должен от тебя спускаться на произвол судьбы моей!
Кричу: «Ура!» Пошел по вантам! Я к Стиксу направляю
путь.
Какой пример всем лейтенантам! Я от любви хочу
тонуть!

Еще одна, в свое время чрезвычайно популярная среди офицеров Кронштадта, песня «Любовь моряка». В ней много не только хорошего флотского юмора По ней можно вполне изучать устройство парусного корабля, столько в этой песне всевозможных терминов, которые, весьма остроумно, передают душевное состояние влюбленного моряка И пусть эти термины сегодня малопонятны читателю, но они прекрасно передают сам дух той далекой эпохи, когда писались данные строки: