Легенды и были старого Кронштадта

Морские карты именовали «синими изнанками», а открытое море — синей водой. Поэтому моряков, совершивших дальний вояж, именовали с уважением «моряками синей воды». Сигнал флагмана с благодарностью именовался «мешком орехов», а сигнал с выговором — «мешком грехов». Линейные корабли офицеры в своем кругу именовали не иначе как боевые повозки. Камень для драйки палубы звался библией или медведем, а камбузную плиту моряки, не без иронии, окрестили адским ящиком. Кочегаров первых пароходов моряки парусного флота презрительно называли «печеными головами» или «шлаковыми мальчиками». Хороший табак носил название горлодера или «птичьего глаза». Если моряк умел достойно пить, про него говорили, что он умеет нести балласт! Молодых мичманов в офицерской среде шутливо звали херувимами, зато самых старых офицеров с уважением — древними крабами. Собственных жен, между прочим, моряки между собой именовали «адмиралтейскими якорями».

Что ж, отдыхать и веселиться на русском парусном флоте умели на славу, впрочем, так же как и нести корабельную службу, а если надо, то и сражаться. Русский человек, он, как известно, на все горазд, дали бы только где развернуться, хоть в поле, хоть на корабельной палубе.

Глава восьмая ДЕЛУ ВРЕМЯ, ПОТЕХЕ ЧАС

Что и говорить, отдыхать кронштадтцы в былые времена умели! Помимо хорошей шутки русским людям вообще свойственна любовь к пению, как и к танцам. У моряков парусного флота тяга к прекрасному была выражена особо. Именно в песне можно было отвлечься от суровой обыденности службы, вспомнить отчий дом, почувствовать себя счастливым человеком. Импровизированные судовые оркестры в шутку сами моряки именовали «шваберными».

Надо отметить, что кронштадтские матросы принципиально не любили солдатских песен, и если их заставляли, то пели они их только по сильному принуждению и без «огонька».

Зато всегда с особым удовольствием пели песни, высмеивающие солдат и показывающие превосходство матросов над ними.

Как в Кронштадте на горе стоят девки на дворе.
На дворе девки стоят, в море синее глядят,
В море синее глядят, меж собою говорят:
«Скоро ль корабли придут, матросиков привезут?
Матросиков привезут, тоску нашу разнесут!
Нам наскучили солдаты, с виду хоть они и хваты,
Да маленько простоваты! А матросик как придет,
На все средства он найдет. И в трактир нас поведет!»

Отдельно следует выделить песни, которые пелись во время тяжелых работ, связанных, к примеру, с выборкой якоря, произносившиеся нараспев матросами при съемке с якоря. Эти песни были сродни бурлацким (например, знаменитая «Дубинушка», родившаяся, кстати, именно в Кронштадте на тяжелых портовых работах), но часто отличались по сюжетам. По содержанию морские песни были полны грубого юмора. Имея одну и ту же цель — облегчить работу, — эти песни были различными. При выхаживании якоря ручным шпилем песня состояла из припева, заводимого одним и затем подхватываемого всеми в такт медленному шагу идущих на вымбовках вокруг шпиля людей. Вот типичная «шпилевая» песня:

Пошел шпиль — давай на шпиль.
Бросай все — пошел на шпиль.
Становися в круговую,
На вымбовку дубовую.
Грудь упри — марш вперед!
Топай в ногу, давай ход!
Рядом встанет якорек,
Знай, посвистывай свисток!
Ай, ребята, ай, народ,
Лихо наш канат идет!
Ну, ребята, ходом, ходом!
Отличимся пред Краншлотом.
Встал наш якорь, якорь встал!
Поднимайте кливер-фал!

Другого рода песня состояла из нескольких возгласов и употреблялась тогда, когда снасть тянули до места толчками, рывками. Когда люди бывали уставшими и песни не получалось, то такт движению давался боцманской дудкой, подсвистывавшей шаг выбиравших тали, лини или ходивших вокруг шпиля, либо особым присвистом, употреблявшимся при работе рывками.

Наиболее распространенным сюжетом был шторм, в котором корабль и его геройская команда проявляют чудеса мужества и побеждают разбушевавшуюся стихию. Например, в «фирменной» песне «Фрегат «Минин» припев был таков:

А наш фрегат «Минин» под ветер валит,
Фор-марсель полощет, бизань не стоит…
И никто не даст ответ, вернемся мы
В Кронштадт иль нет!