Легенды и были таежного края

В тех случаях, когда укрепление сооружалось на прямом коренном берегу, оно строилось непосредственно вблизи обрыва, получая естественную защиту с одной стороны. В особо благоприятных случаях перегораживалось пространство между двумя оврагами или промоинами. В зависимости от внутренней планиграфии поселка линия обороны имеет дугообразную либо ломаную (прямоугольную) форму. Устройство таких укреплений требует больших затрат труда, чем в предыдущих случаях, кроме того, они имеют меньший обзор по сравнению с вышерассмотренными городищами. Мотивы выбора не всегда удобной с позиции фортификации площадки для некоторых городищ такого типа А. П. Дульзон связывает с желанием иметь место поселения вблизи богатых угодий. Оборонные свойства таких укреплений ниже, необходимо было защищать укрепления на большей протяженности. Постоянная угроза нападения с нескольких противоположных сторон препятствовала концентрации сил на опасном участке. Чтобы усилить оборону, здесь также устраивались многорядные системы рвов и валов, дополняемые иногда бастионными выступами для флангового обстрела. Зимой, согласно легендам, валы городков и крутые склоны обрывов обливали водой.

Сообщение с внешним миром осуществлялось с помощью деревянных мостков, поднимавшихся во время опасности на вал, или же своеобразных лестниц, опускавшихся на берег. Героические былины содержат живое описание подобных сооружений. Так, спуском к воде служили конструкции из нескольких длинных бревен, связанных веревками на расстоянии одно от другого 3/4 аршина. Такую лестницу на случай осады поднимали жители наверх, где прикрепляли ее к двум врытым в землю столбам, и при надобности опускали.

Вообще в богатырских былинах содержатся довольно реалистические описания укреплении. Вокруг городища плотно стоят палисады, «высотою в семь лиственниц»; конечно, такая высота нереальна, это метафора, однако длина частокола 3–6 метров представляется вполне допустимой. Бревна стоят настолько плотно, «что ящерке негде пролезть». Они высятся порой в несколько рядов. С внутренней стороны пристроены завалы, «чтобы через степу стрелять ловко было бы». Снизу проделаны бойницы, через которые простреливается близлежащее пространство и, по всей вероятности, ров. Стоящие возле них богатыри в перерывах между выстрелами закрывают их топором так, что «стрелы обратно улетают».

Материалы археологических раскопок позволяют сделать ряд дополнений. В ряде случаев валы имели в своем основании деревянный каркас из выложенных клетью бревен, забутованный и засыпанный землей, в которую добавлялся поселенческий мусор (в основном обломки керамики). Иногда строился своеобразный фундамент из крупных камней, перекрытых бревнами. Дополнительные меры по укреплению рва сводились к облицовке деревом его стенок, которые покрывались слоем обожженной глиняной обкладки. Обнаружены и фольклорные «палисады», замыкавшие линию обороны. Строительство защитных поясов сопровождалось сложной обрядностью, чтобы они могли лучше защитить и от врага, и от происков злых сил. Об этом наглядно свидетельствуют следы жертвоприношений в основании вала.

По материалам героического эпоса, способы взятия городищ сводились к следующему. Наиболее распространенными были нападение врасплох или же попытка, подкравшись к входной части и пользуясь оплошностью защитников, незаметно проникнуть в укрепление. Собственно, с этого и начиналась (а норой и кончалась) осада.

Вторым приемом был открытый штурм, который разворачивался следующим образом. Под прикрытием стрелков, препятствующих активным действиям осажденных, группа тяжеловооруженных воинов приближалась к стене и пыталась прорубить в ней брешь, в которую в случае удачи врывались нападающие. Ответными мерами осажденных были попытки задавить или сбить врагов бревнами: «По мнению остяков, от седьмого бревна не мог уйти и самый проворный самоед». Избавиться от назойливого пришельца можно было, поразив его сквозь прорубаемое отверстие, пока ено еще недостаточно велико, чтобы что-нибудь заметить. Поскольку за эту работу нередко брались военные предводители — единственные, кто обладал достаточно надежным защитным вооружением, то убийство последнего нередко вызывало смятение в рядах нападающих и клало конец осаде.

Эффективным был способ ложного отхода, когда осаждавшие незаметно возвращались на свои позиции и внезапно нападали на вышедших из укреплений защитников. Особую эффективность этот прием имел после продолжительной (по местным масштабам) осады, когда осаждающие, томимые голодом, не медлили с выходом. Очевидно, имели место случаи взятия городков измором, хотя они были в силу особенностей экономического развития скорее исключением, чем правилом.

Обороняющиеся в удобные моменты предпринимали вылазки и наносили осаждающим ощутимый урон, порой вынуждая снять блокаду, как повествует легенда о Салхане, герое Демьянской области, и как это случилось с новгородской ратью воеводы Ядрея.

Люди и боги