Легенды и были таежного края

Культура сибирского средневековья изучена несравненно слабее, чем культура средних веков Европы, но и здесь можно выделить, хотя бы в виде тенденции, два пласта в духовной культуре. Один из них, наиболее древний, имел непреходящее значение и был достоянием всего населения, фактом его обыденного сознания. Это верования и представления, уходящие своими истоками за пределы нашей эры и связанные с почитанием природы. Здесь, думается, неиссякаемый источник тех идей и установок, которые питали культ духов-предков. Другой, меньший по объему пласт духовной культуры — это результат творческого отношения к миру отдельных представителей общества, людей одаренных и неравнодушных к мысли и слову. Конечно, их деятельность проходила в рамках традиционного мироощущения, по силами именно этих людей определялись и формулировались основные положения расплывчатого народного миропонимания. Это шаманы, старики, умудренные жизнью, хранители святилищ. Обе линии развития народной культуры находились в диалектическом взаимодействии. Но воспроизводились постоянно те идеи и представления, для понимания которых не требовалось углубленного знания мифологии, жизнеспособность их определялась тем, насколько прочно они вошли в плоть и кровь культуры. Поэтому рядовые члены общества, как правило, не слишком вникали в топкости обрядовой практики и шаманского фольклора. Круг доступных и близких им идей довольно узок; обо всем, что выходит за пределы этого круга, они имели приблизительное представление.

Культ духа-предка и покровителя, вероятно, относится к топ сфере общественного сознания, где большинство мужчин ориентировались хорошо. Он стал неотъемлемой частью их повседневной хозяйственной и семейной жизни. Поэтому есть все основания считать, что эта линия развития религиозных верований была одной из наиболее значимых и в эпоху средневековья.

Зная о консервативности религиозно-мифологической традиции, мы хотели проверить предположение, что на одном и том же месте обряды отправлялись в течение многих веков. Уже на упоминавшемся культовом месте Сат-Виклы мы могли убедиться, что непосредственно под срубом располагался культурный слой с вещественными остатками эпохи средневековья. Здесь же, на святилище Йибы-ойки, где религиозные обряды совершались до недавнего времени, произвести археологическую разведку было тем более интересно.

Внимательно осмотрев островок, решили расчистить место позади сруба метрах в десяти. Это наиболее возвышенная часть острова, и если он заливался водой, то именно тут могли уцелеть свидетельства человеческой деятельности. Проводник с интересом наблюдал за расчисткой поверхности земли от толстого мохового ковра. Лопата без усилия вошла в землю, и сразу мы услышали металлический скрежет. Осторожная зачистка — и с глубины около полуметра извлекается предмет, вызвавший общее воодушевление. Это бронзовая голова бобра, отлитая не менее полутора тысяч лет тому назад. Точно такая же отливка хранится в Музее археологии и этнографии Сибири Томского университета в составе Елыкаевской коллекции. Конечно, теперь трудно ответить однозначно на вопрос: как использовались такие отливки их создателями, по в целом принадлежность их к обрядовой сфере несомненна. Найденная бронзовая головка оказалась нс обломком большой по размерам фигуры, а законченным изделием. Можно предположить, что в древности эта голова венчала посох с Г-образным навершием.

Наши надежды найти целую коллекцию бронзового литья не оправдались. Конечно, было бы заманчиво под действующим святилищем найти неоспоримые свидетельства существования здесь святилища и в далеком прошлом. По и обнаруженные артефакты подтверждали: люди бывали здесь неоднократно и, возможно, даже жили. Одно становится неоспоримым — начиная с глубокой древности люди использовали довольно ограниченный набор мест для проживания и разных типов деятельности. К фигуркам бронзового литья мы вернемся чуть позже, а сейчас постараемся ответить на вопрос: какие церемонии происходили на святилищах?