Легенды и мифы Советского Союза

До и вокруг светлого мира социализма был хаос, населенный ползучими врагами. Собственно, соответственно мифу, и революция-то началась с червей в матросском мясе. Эпизод исторически не центральный, и не самый худший из списка грехов царизма, и революция та была не окончательная, пробная, но в революционном предании как-то сам собой оказался он чрезвычайно значимым. И ведь не то чтобы мяса не было вовсе (тоже ведь нехорошо), или было оно просто вонючим, — нет, непременно черви. Как предельная степень наглости сил хаоса: уже и в тарелку полезли, дальше просто некуда, предел народного терпения, пора наводить порядок.

Эсхатологические ожидания пришествия коммунизма в результате мировой революции сначала, в самые первые после октябрьского переворота годы, были обостренными и имели в виду самое ближайшее время. В хрестоматийных речах Ленина времен гражданской войны присутствует мотив «мировая революция может замедлить до осени, поэтому с Колчаком и другими надо пока справляться самим». Затем коммунистический конец истории стал по техническим причинам постепенно откладываться на все более отдаленное будущее. Но вся драматургия советского бытия основывалась на наличии враждебного окружения.

Мифологическое мышление по природе дуалистично, поэтому мир делится на доброе и злое, своих и врагов. Советская страна излучала свет, правду и надежду народов, а за окоемом было темное и опасное царство буржуазии. Отсюда делались выводы как во внешней, так и во внутренней политике. Россия всегда была довольно замкнутой державой, отгороженной языком, православием, шириной железнодорожной колеи. После же революции и взрывных идей о ее экспорте с СССР случился настоящий коллапс. Сначала дипломатическое и военное недоверие ко всему окружающему миру, затем реальная возможность сразиться с самим мировым злом — немецким фашизмом (который оправдал ожидания и по части собственной кошмарности, и по части военного сценария: избавление от смертельной опасности и полная победа), наконец, железный занавес, холодная война и ядерное противостояние. Капиталистический мир, надо отдать ему должное, подыгрывал изо всех сил.

Народное мышление, как и советская пропаганда, воспринимало заграницу как иной мир, тридевятое царство, настоящий Тот Свет. Что там в точности — не знал никто, ходили только разнообразные, смутные и противоречивые слухи. Через десятые руки передавались рассказы путешественников. По официальной версии, там было плохо. Капитализм был нашим антагонистом, у нас равенство — у них неравенство, у них безработица — у нас такой беды гарантировано нет, у них бедные голодают — у нас растет благосостояние народа, у них негров линчуют — у нас дружба народов, у нас, в отличие от них, демократия подлинная, и так далее. Предполагалось, что у нас лучше все, поэтому в сталинское время сажали людей, в войну побывавших в Европе и рассказывавших, что там лучше дороги, и что там все едят белый хлеб (для советского человека признак зажиточности!). Вспомним также и столь сильное в конце 1940-х годов стремление доказать отечественные приоритеты во всем. Здесь трудно удержаться и не привести замечательный пример. В 1953 г. в Калуге был осужден школьный учитель, который во время урока в 6 классе, посвященном строению дождевого червя, «уделил слишком большое внимание английскому ученому Дарвину, и о наших ученых упомянул только вскользь, этим самым умалял значение достижений наших ученых»[6].

Тот Свет есть Тот Свет, контакты с ним чреваты неведомыми опасностями и требуют многих предосторожностей, надзор за соблюдением которых был одной из функций специальной жреческой касты — Коммунистической Партии. Всех выпускаемых Заграницу тщательнейшим образом проверяли. Рациональному разуму никогда не понять, почему нельзя отправить в загранкомандировку человека, изменившего жене, или на которого накатали коммунальную кляузу соседи. Но жрецы-то знали, что Там лишь кристально чистый человек упасется сам и не навлечет беды на Родину. Те же предосторожности, естественно, касались и приезжавших иностранцев. Во-первых, они ни в коем случае не должны были заметить у нас каких-нибудь недостатков. Во-вторых, следовало ограждать от них советских людей.