Легенды Иномирья: Королева Инириды

– Не буду я ни у кого ничего просить. И замок обыскивать тоже не буду… Значит, не хочешь мне помочь?

– Говорю тебе: нет у меня тетради.

– А бумага какая-нибудь?

– Из бумаги есть только книга Вероники. Та, которую она читала в карете.

– То, что надо. Доставай.

– Ты рехнулась, что ли? Это что-то вроде наставления для руководства Иниридой – секретная информация. Там даже подробная карта имеется – такую в школе не изучают и в магазинах не продают.

– Я никому её не отдам. Давай её сюда – хочу посмотреть.

Алик достал из рюкзака книгу и вытащил из-под её коричневой кожаной обложки две бумаги – документы о передаче королевской власти и звания Главной Альтераты Инириды. Потом аккуратно вырвал страницы с картой.

Аюна взяла книгу и придирчиво осмотрела со всех сторон.

– На обложке нет ни слова. Никто не догадается, что это. С виду похоже на большой блокнот. – Она полистала страницы и воскликнула: – Ого, тут и про здешние места написано! «К западу от Оружейного замка под горным хребтом находятся четыре шахты: железная, медная, серебряная (отмечены на карте номером 817) и золотая (отмечена на карте номером 806)».

Алик заглянул в книгу и спросил:

– Ну и где ты тут собираешься писать?

– Как где? – удивилась Аюна. – Между строк.

– Понятно. Кстати, ты вообще умеешь писать путевые заметки?

– Я что, по-твоему, в школе не училась? – надулась Аюна. – Я даже иероглифы знаю!

Она нарисовала вверху страницы иероглиф «ре», обозначающий «воздух», а потом – иероглиф «та», обозначающий «связь» или «верёвка».

***

После обеда воители Освободительной армии стали собираться в путь. Трое агентов премьер-министра уехали обратно в столицу, забрав с собой несколько десятков заринг для участников подпольного движения сопротивления. Выспавшиеся кузнецы выкатили заводские повозки, в которые сгрузили оставшееся оружие. Из погребов замка забрали запасы еды, оставив немного бывшему директору завода и его жене. Парализованному бандиту ничего не оставили – оказывается, в таком состоянии он не только не мог есть, но вообще в еде не нуждался.

– Закрыть бы ему глаза, – сказала Аюна. – С открытыми он выглядит страшно.

– Ты права, – согласилась Вероника.

Когда совершали последний обход, то обнаружили, что бандит спит, как положено – с закрытыми глазами – и даже похрапывает во сне. Итамбе орала из своей камеры, что выцарапает всем глаза, повесит и запрёт в подвале навсегда. Зато Ультин вёл себя тихо и даже поблагодарил за оставленную еду.

Повозки снова выстроились вереницей, и Освободительная армия Инириды отправилась в путь.

Они медленно ехали по глиняной дороге. Мимо вновь тянулись леса и пустые поля. По какой-то причине вблизи Оружейного замка не было никаких поселений.

Крытую повозку трясло и качало, плотная ткань колыхалась, а в прорезанное окошко лился яркий свет. Он освещал стеклянный кувшин с широким дном, до пробки наполненный жёлтым подсолнечным маслом. Кувшин стоял на ящике с едой.

Алик был один: Вероника, Лусея и Аюна сидели снаружи, на облучке повозки. Лусея держала вожжи и рассказывала о своём детстве.

Под колыхающейся тканью повозка напоминала маленький подвальчик в таверне «Земляничная полянка», который вдруг ожил, закачался и заскрипел. Эта нестабильность гипнотизирующе контрастировала с тёплой спокойной желтизной масла в кувшине, которая постепенно затягивала Аликово сознание. Он не сопротивлялся, сам сосредоточился на жёлтом свете, стараясь скорее проникнуть туда, на дорогу. И вот сознание поплыло, притягиваемое открывшимся входом. Привычный мир исчез.

Алик увидел иной мир. Зрение привыкало к новому освещению, сознание – к новым образам. Он знал, что видит не Туманный мир, в котором люди живут во сне, и не сияющий Мир Богинь. Это было иномирье.

В иномирьи дневной свет оказался тусклым, краски – неяркими. Необычно холодный ветер налетал порывами. Низко нависало небо – целиком серое, будто каменное.

Вдаль уходила ровная аллейка со странными деревьями по бокам. Листья на деревьях были звездообразными и разноцветными – жёлтыми, оранжевыми, красными. Порывы ветра срывали эти листья и несли над землёй.

Посреди аллейки стоял беломраморный неработающий фонтан. В бассейне осталось сантиметров двадцать воды. Листья плыли по ней, как миниатюрный флот. Их тени скользили по белому дну.

В иномирье кто-то жил. Алик чувствовал его – между ними существовала незримая связь. Кто-то томился здесь неведением, порой прорезаемым смутными ощущениями таинственных чудес. Алик должен был найти его и помочь.

Внезапно сознание Алика наполнилось множеством странных слов. Порой они означали нечто совершенно новое, ранее невообразимое. Каким-то образом Алик понимал многие слова. Он мог бы попытаться перевести их и рассказать о том, чего раньше никогда не видел. Например, о том, как устроены иной мир и его обитатели.