Легенды Иномирья: Королева Инириды

– Не удобней ли было на четыре части сутки поделить? – спросила Вероника.

– Это когда вчетвером служат и времени свободному целых две части отводится? – уточнил Густав. – Хорошо бы, да у нас вот исстари на три части поделено. Никогда нас тут не было больше, чем трое служивых.

– И как же вы служите?

– Это вот здесь… Ах ты, Крон! Так и стоишь тут, как столб, бросив пост!

Крон поспешил к дверце, откуда недавно появился, и распахнул её. За ней оказалась миниатюрная комнатка со стеклянными стенами. Посреди комнатки стояло высокое крутящееся кресло, с которого удобно было смотреть и вниз, и по сторонам. Комната висела прямо над пропастью. Далеко внизу мелко рябилась от ветра сине-зелёная светящаяся вода. Под ней чётко виднелись узоры песка на дне. Любой плывущий в этой воде был бы хорошо виден.

– Нравится мне этот цвет моря, – сказал Густав. – Крон – тот больше синий и лиловый любит, а Турин – оранжевый и жёлтый. Да только море жёлтым лишь через три эруны будет.

– Что вы делать будете, если плывущих заметите? – поинтересовалась Вероника.

– Если от нас в Кенору кто поплывёт, то мы откроем окно да покричим вниз, чтоб назад плыли и судьбу не искушали. Но не было ещё такого, чтобы кто от нас туда уплыл: плохая слава у Кеноры, ничем хорошим не кончится путешествие такое для гостя незваного.

– А если из Кеноры поплывут?

– Вот для этого мы тут и поставлены, моя Королева: следить, чтоб оттуда не явился никто. Даже если всего один человек плывёт, обязаны мы сразу же сигнал в столицу подать.

– Каким же образом?

– Сейчас покажу. Пойдёмте, Ваше Величество.

Густав открыл заднюю дверь, за которой оказалась полянка с грядками. На грядках росли лук, редис и картошка. В углу стоял парник с помидорами.

Полянку окружали скалы, поэтому попасть сюда можно было только из сторожки. Вырубленные в скале ступеньки вели вверх, на возвышавшуюся над крышей сторожки круглую каменную площадку, обложенную по краям кирпичами. Посреди площадки лежали дрова, сложенные колодцем.

– Место это вышкой именуется, – сообщил Густав.

Алик глянул на запад и спросил:

– Вон та полоска на горизонте – это уже, наверное, Квазиленд?

– Точно так, – согласился Густав. – А ближе к Великой Горе кусочек Лурталя виден. Днём там жёлтые пшеничные поля разглядеть можно.

Сейчас, в ночи, поля на горизонте казались голубыми. Остальную часть Лурталя скрывала Великая Гора, которая даже с такой высоты выглядела несравненно грандиозной.

– Квазиленд отделён от Инириды и Лурталя какими-то тёмными полосками, – заметила Аюна.

– То леса затопленные, непроходимые, – пояснил Густав, который, очевидно, знал географию получше истории. – Именуют их болотами. Живут в них одни болотницы да болотники, никого к себе не пускают. Плавают они по лесу на плотах, а питаются рыбой да соленьями всяческими. Огороды у них меж деревьями подвешены, а дома на подпорках высоченных стоят.

– Выходит, если между этими двумя болотами построить стену, то из Квазиленда к нам никто пробраться не сможет? – спросила Аюна.

– Кто ж их знает? – ответил Густав. – Стену и перелезть, и подкопать можно. Стена – она ведь не хребет горный.

– А горный хребет, стало быть, нельзя перелезть? – поинтересовалась Аюна.

– Никак нельзя, – уверенно сказал Густав.

Действительно, горный хребет выглядел совершенно неприступным. Отсюда ещё на много метров вверх поднимались отвесные скалы, которые полностью скрывали загадочную и грозную Кенору – страну, где нет любви, где люди делятся не на женский и мужской пол, а на пол прекрасный и пол подвластный, где одни живут полной жизнью, а другие трудятся день и ночь, лишённые всяческих человеческих прав, и где альтерация дополняет сложную технику, а техника – альтерацию.

– Ваше Величество, позвольте разъяснить, как сигнал в столицу подаётся, – сказал Густав. – Вот сидит наблюдатель наш на посту, и вдруг видит кого, из Кеноры плывущего. Должен он за шнурок специальный дёрнуть и колокольчиком пограничника спящего разбудить. Тот проснётся, возьмёт смесь горючую да сюда, на вышку, побежит. Обольёт он смесью дрова и подожжёт. Запылают дрова пламенем жарким цвета красного, и на башне дворца Королевского огонь этот даже при свете дня увидят. Сразу помчится сюда из столицы отряд стражи коронной… – Старик осёкся и грустно понурился. Наверное, вспомнил о том, что столица захвачена врагом, а коронная стража разбита.

***

Когда они вернулись в тёплую сторожку, Вероника спросила:

– Часто ли проникают к нам люди из Кеноры?

– За всю службу мою только раз такое случилось, – признался Густав.

Аюна громко хмыкнула и тут же опять почувствовала прикасание невидимой руки к своей голове. Она подняла глаза, повертелась, пытаясь заметить что-то в воздухе, даже пощупала свои волосы, но ничего не обнаружила, только мысли постепенно стали серьёзными и спокойными.