Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице (СИ)

Остановились на ночлег мы очень рано — солнце было еще высоко, но я так выбилась из сил, что уже не могла двигаться дальше. Пристанищем нам стал берег небольшого пруда, почти сплошь заросший камышом и рогозом. Место выбирала Огния; судя по всему, ей приглянулась большая старая ива в корнях которой можно было очень удобно устроиться. Усадив меня на торчащий из земли корень, она принялась хлопотать над обустройством стоянки: надергала травы для подстилки, насобирала хвороста и развела костер немного в стороне от дерева. Пока я отогревалась у огня, а согреться мне было очень нужно — несмотря на теплую погоду, я основательно замерзла, — Огния отправилась на охоту, а вернее сказать — на рыбалку. Вернулась она с большой щукой, которую тут же выпотрошила и принялась запекать на углях.

Что касается меня, то странная апатия почти всецело завладела мной. Я смотрела на пляшущее пламя костра в каком-то странном оцепенении, мало внимания обращая на происходящее вокруг. Мои мысли вполне соответствовали моему физическому состоянию, то есть все, о чем я думала — о том, что у меня болят ноги, что мне тяжело дышать, и что мне холодно, несмотря на близость жаркого пламени.

— Как-то ты совсем расклеилась, — сказала Огния, косо поглядывая в мою сторону. Она возилась с щукой, то и дело переворачивая ее, чтобы мясо запекалось равномерно. — Мы сегодня и десяти километров не прошли — уж лучше бы и не ходили никуда.

Ну да, ходок из меня сегодня получился неважный, хотя, вообще-то, я привычна к походной жизни. Не то чтобы раньше мне случалось преодолевать значительные расстояния в парусиновых обмотках, но, во всяком случае, ночевками возле костра меня не удивишь. Однако прошлые мои путешествия были куда лучше организованы с материально-технической точки зрения, не говоря уже, что без походной аптечки мне и в голову не пришло бы куда-то отправляться. Увы.

— Не нравишься ты мне, — добавила Огния, так и не дождавшись от меня ответа.

— Я не «колесо», чтобы всем нравиться, — слабо огрызнулась я.

— Колесо? — не поняла она.

— Золотая монета. Большая. На нее можно купить походную палатку, пару крепких башмаков, два-три шерстяных одеяла, теплые непромокаемые плащи с капюшонами, капли в нос, леденцы от горла, жаропонижающий порошок, болеутоляющие пилюли и еще много всего.

— У нас две проблемы, я так понимаю, — покивала Огния, — во-первых, монеты у нас такой нет, а во-вторых, в округе нет никого, кто бы продал нам все то, что ты назвала. А рыбка — есть. Угощайся.

Я едва смогла заставить съесть предложенный мне кусок, совершенно не почувствовав его вкуса.

— Этак не пойдет дело, — сказала Огния. Она со своей долей дымящегося щучьего мяса управилась в один момент и с явным неодобрением смотрела на то, как вяло ем я. — Ты не то, что до Ицкарона не дойдешь, ты так и до Эл-Ила не доберешься.

В ответ я вяло пожала плечами. Огния покачала головой, и отправилась собирать хворост. Рядом с костром быстро выросла целая куча — такой нам до утра должно было хватить.

— Сиди и грейся, — сказала она мне, — от костра не отходи. А я постараюсь вернуться побыстрее.

И, не дожидаясь ответа, махнула мне рыжим хвостом с белым кончиком и куда-то убежала, оставив меня бездумно смотреть на языки пламени.

Вечерело. Я сидела на подстилке из травы, покрытой старым парусом, поджав колени к подбородку и обняв их, находилась в каком-то тяжком полусне-полудреме, не в состоянии от усталости даже заснуть по-настоящему. Было тихо, как бывает только в вечернем предзакатном лесу, когда дневные звери спешат вернуться к своим лежкам и укрытиям, а ночные еще не проснулись. Лишь негромкое потрескивание сучьев в огне, поскрипывание ивовых веток друг о друга, да шелест ветра в траве нарушали эту тишину. От долгого сидения в одной позе у меня начала затекать спина, и давно уже нужно было подкормить прогорающий костер, но я не двигалась. Какая-то глубокая апатия захватила меня, я потеряла счет времени. Ночь подступала все ближе и ближе к маленькому пятачку света, окружавшему меня, но мне не было никакого дела до этого. Я не видела ничего вокруг, словно зачарованная голубоватыми язычками пламени, которые с трудом выбивались из-под покрытых белесым пеплом углей. Появись тогда из леса какой-нибудь крупный и опасный хищник, я и тогда, вероятно, не двинулась бы с места. Временами я совершенно переставала понимать, где я нахожусь, и кто я вообще такая. Я будто и вовсе переставала существовать. Бывает, засыпаешь после тяжелого дня крепким глубоким сном без сновидений — будто исчезаешь, а просыпаешься — словно бы и не спала. Нечто похожее происходило и со мной, вот только засыпала и просыпалась я не один раз.