Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице

Лу бросилась к котелку, а мы с Эни, посоветовавшись взглядами, кивнули друг другу.

— Мы тебя внимательно слушаем, — сказала я песцу.

— Начать с того, что с Квуном Жао мы знакомы давненько. Как только его рука коснулась моей шкурки, я сразу понял: песец, это тот самый человек, который освободит меня. И разве я был неправ, я вас спрашиваю? Разве это сделал не он?

— Ты задурманил ему разум, — сказала Лу.

Она отвлеклась на то, чтобы снять котел с огня и заняться раскладыванием завтрака по глиняным мискам, а потому несколько успокоилась, однако раздражение в ее голосе все еще ощущалась. Для меня это раздражение ощущалось как некоторая пикантная приправа к трапезе, а что касается ее недавней вспышки гнева, то она подействовала на меня наподобие чашки крепкого кофе — взбодрила. Пу, как демон настоящий, наверняка ощущал эмоции ведьмы так же остро. Так не для того ли он ее и злит?

— Могу торжественно поклясться, что до того момента, как он надел мою шкуру, я его разум не контролировал и влиял на него не более, чем на твой разум, моя сердитая красавица, — заявил Пу. — Иначе я бы освободился еще при первой нашей встрече.

— Продолжай, — сказал Эни, получив от Лу свою порцию. — Мы тебя внимательно слушаем.

— Дело было так: он дорвался до сундучка Фу Луя, когда того не было дома. Ну, вы эту историю уже слышали, все как Квун Жао вам рассказал, так и было. Тут я абсолютно ни при чем, его собственное любопытство вело. Открыв сундучок, он, в том числе, увидел и мою шкурку. Коснувшись ее рукой, он пробудил меня, но я был слишком слаб и не смог войти с ним в контакт. Тем более, что его занимали тогда только свитки. Не успел я сориентироваться, как вернулся старый Фу. Все что я успел сделать — заронить в разум мальчика зерно желания. Желания обладать сундучком и его содержимым.

— А говоришь, что никак не влиял на разум Квуна, — покачала я головой, принимая от Лу свою миску.

Рис немного разварился, козлятина была порезана слишком крупно, а спаржа, возможно, была в этом блюде лишней, но, отдам сестренке Лу должное — получилось очень вкусно. У нее талант к готовке, не то что у меня.

— Ой, это такое воздействие было, что я о нем упомянул только из любви к истине, — отмахнулся Пу. — Одно уже присутствие Фу Луя его полностью нейтрализовало. Квун Жао все так же хотел обладать сундучком, но не настолько, чтобы ради этого вон из кожи лезть. Он внушил себе, что рано или поздно сундучок и так станет его. Фу Луй был уже немолод, детей у него не было, близких друзей — тоже. Квун Жао решил, что единственный, кто будет иметь право на наследство мастера — это он сам. Стоило просто подождать — и песец! Спасибо…

Лу, хоть и относилась к песцу с сильным предубеждением, не забыла выделить и ему порцию каши. Пу принял миску, достал откуда-то пару палочек для еды и принялся споро поглощать кашу. Палочками он орудовал куда как ловчее нас, ицкаронцев, вынужденных за неимением других столовых приборов довольствоваться ими. Мне-то еще ничего — природная ловкость очень выручала, а вот Эни, бедолага, сильно страдал без ложки.

— Однако время шло, а Фу Луй и не думал умирать — он магом был все-таки, хоть и не слишком сильным, — продолжил Пу. — Но это только полбеды. А вот то, что на его наследство еще один претендент отыскался — это уже полный песец.

— Какой еще претендент? — не поняла Лу.

— Да ты, кто ж еще? — ответил Пу. — Квун Жао когда тебя увидел, его аж в холод бросило — так он перепугался.

— А я-то думала, что понравилась ему, что он красотой моей впечатлился, — пробормотала ведьма чуть слышно.

— Ну, сиськи ему твои понравились, да и задница — тоже, — не стал отрицать Пу. — Но ему не до них было. Его, как бы сказать, другого рода задница беспокоила: ему ночами сниться стало, как ты руку накладываешь на вещички учителя. То грезилось, что Фу умирает, он приходит чтобы предъявить свои права, а ты вытаскиваешь из рукава пао[72] свиток с завещанием и хохочешь, хохочешь… Или вот другой сюжет: ты, обманув мастера Фу, под покровом темноты уносишь сундучок в неизвестном направлении. Короче, он не выдержал и написал донос.

— Песец, — с чувством произнесла Лу.

— Пу! — поддержал ее Пу.

— И ты будешь утверждать, что это не твоя вина? — сказала я.

— Буду! Меня тогда рядом с Квуном Жао и близко не было. Я снова спал и дотянуться до его сознания не мог. Конечно, то, что сундучок стал его навязчивой идеей — это я лапу приложил, но мысль сдать атайцам любимого учителя и названную сестрицу — целиком и полностью его.

— Но сундучка он не получил, — заметил Эни.

— Нет, конечно, — фыркнул Пу. — Он-то думал, что ему, как доносчику, перейдет имущество преступника, которого он помог изобличить. Все имущество старика. Ну, так по закону положено. Но — песец. Не учел, что в сундучке вещи магические хранились. Атайцы, конечно, сундучок конфисковали, а остальное имущество — хижину Фу Луя и всякую рухлядь, что в ней была, — по-честному Квун Жао передали.

Эни хмыкнул, Лу засопела, я встала и подложила себе в миску добавки.

— То есть получается, мастер Квун зря стал предателем? — спросил Эни.