Легенды хоккейного ЦСКА

Александр Павлович разным слыл, подобно, наверное, временам года. Когда ездили на юг отдыхать, папа много шутил, балагурил, со стороны игривым казался. С годами он, по-моему, заметно сдержаннее стал, мудрее. Когда немного выпивал, становился тем самым Палычем, которого знал я, мама, знакомые и друзья…

Плясали в мокасинах

В некоторых предыдущих главах выступил внук легендарного форварда ЦСКА и советской сборной Вениамина Александрова – Станислав. Но то был не совсем полный рассказ о великом нападающем. В силу объективных причин. Фактор возраста сыграл свою роль.

Стас молод, ему 31 год. Разумеется, далеко не все знает и помнит о жизни, игре знаменитого деда. И я попросил восполнить пробел сына Вениамина Вениаминовича – Игоря. Итак, продолжаем повествование о славных армейских ветеранах. О жизни их сыновей и внуков мы тоже многое узнаем.

– Отец достаточно строго относился к нам, детям, – вспоминает Игорь Вениаминович. – Например, не любил, когда его советы, просьбы, указания игнорировались. С другой стороны, ближе к пятидесяти папа мягче, мудрее стал. Надо учесть, что батюшка, когда мы еще, как говорят, «под стол ходили», сам-то молодым человеком был. Тоже издержки возраста – горяч, вспыльчив. Это нормально.

Вот к сестре моей, Наташе, родители, в том числе папа, питали особую симпатию. Она моложе меня на шестнадцать лет, поздний ребенок. А младшим в семье многое, если не все, разрешается и прощается. Что мне, например, не прощалось ни при каких условиях и обстоятельствах.

Безусловно, сложный характер у близкого мне человека. Наверное, подобные черты присущи многим людям послевоенного поколения. Они и пережили немало, мягко говоря. Всем тогда жилось непросто, даже тяжело. Отложилось на психике людей, их дальнейшей жизни.

Так вышло, отец воспитывался без матери, что вряд ли положительно сказалось на его характере, психологическом климате вокруг него. Людей тех поколений, можно сказать, улица вскормила, они почти все время там проводили. Спортом опять же занимались, сначала, понятно, во дворах. Слава богу, отцу удалось свой талант реализовать, стать знаменитым хоккеистом.

Иногда пересматриваю игры, запись которых сохранилась в Интернете. Вот далекий, 63-й год, потрясающий по красоте и напряжению матч сборной СССР с канадцами. Олимпийские баталии 64—68-го годов. В принципе, короткий отрезок, давно оставшийся позади. А сколько событий вместил!

Как ни парадоксально, на первый взгляд особенно остро ощущаешь это сейчас – безумно жаль, что колесо времени невозможно открутить назад. Слишком быстро, по-моему, все завершилось. Мастера прошлого, заметил, очень ностальгируют по тому хоккею. Они по окончании карьеры грезили и грезят им, настолько он притягателен. Для нас в том числе, кто так или иначе причастен к непередаваемой атмосфере тех лет, завораживающей игре великих мастеров.

Тогда, правда, игроков было меньше – количественно. И почти все, кто относился к ведущим мастерам именитых клубов, справедливо считали себя личностью. Между тем сам хоккей представлялся технически неразвитым, неорганизованным хозяйством. В те годы, наверное, и не могло быть иначе, технический прогресс наступит еще не скоро. В 60-е едва-едва проклюнулись на свет клюшки с загнутыми крюками. С их помощью пошло дело, научились шайбу ото льда отрывать. Почти «каменный век» в хоккее!

Дед мой, Александр Николаевич Виноградов, равно как и отец, Вениамин Вениаминович Александров, представьте, в велосипедные шлемы облачались. Так начинали свой путь в хоккее. У меня даже сохранились уникальные фото времен 54—55-го годов прошлого столетия.

Помню, удалось подержать в руках шлем велосипедный. Как в нем люди играли, уму непостижимо. Тем паче упомянутые шлемы вовсе не для хоккея предназначались – для иных видов спорта.

Вратарский инвентарь, уже времен Третьяка, просто кошмар. Как он щитки таскал из натуральной свиной кожи с конским волосом внутри?! Сколько такое добро весило, знает, видимо, только сам Владислав.

У полевых игроков ситуация не лучше. Не случайно Тарасов одевал хоккеистов во время тренировок в свинцовые пояса, всякие резинки приспосабливал. Шлифовал «физику» подопечных. Чтобы на площадке по ходу матчей они «летали», превосходили соперников по всем статьям. Иначе нельзя, соперники могли переиграть нас.

…С Константином Борисовичем Локтевым отец общался регулярно, можно сказать, до конца дней. Мама моя с тетей Валей, супругой Константина Борисовича, дружила. Дети, то есть мы, – тоже. До сих пор, кстати, отношения поддерживаем – по поводу и без повода. Созваниваемся, интересуемся подробностями текущей жизни. С Наташей, дочерью Локтевых, общаемся. С ее сестрой, Ириной, учился в одном вузе, к сожалению, умерла она – от рака. Вот с Альметовым, так вышло, реже наши отцы виделись, Александр Давлетович будто выпал из поля зрения.