Легенды хоккейного ЦСКА

С Фирсовым, как нетрудно догадаться, папа не трудился в «Легии». Поднял клуб на достаточно высокие позиции. Под руководством отца команда превратилась в мощный, дееспособный коллектив. Рейтинг стал выше, это правда. За свою информацию я спокойна, потому что сама там присутствовала, довелось видеть матчи «Легии», ведомой Константином Борисовичем. Да и восьмой, девятый, десятый классы оканчивала именно там. В русской школе при советском посольстве училась. Так что все знаю из первых уст.

Видела глазами, слышала ушами.

Что в Польше, что по возвращении оттуда родители, насколько знаю, больше не общались с четой Фирсовых. По понятным причинам. Случилась некая недоговоренность между ними в связи с данной историей. Люди в общении с папой и мамой уходили от прямых ответов, что-то скрывали, утаивали и прочее. Такое не способствует добрым отношениям.

Жизнь отца после ухода из большого хоккея, скажу прямо, сложилась плохо. Потому что папа, откровенно говоря, больше себя нигде не видел, кроме как в роли наставника армейцев. Та нежданная отставка, повторюсь, очень губительно сказалась. На психологическом, душевном, как следствие, физическом состоянии. Мы это чувствовали, знали.

Если нынче есть где себя проявить и реализовать – выбор возможностей шире, – то в советскую эпоху крайне сложно было себя найти. Практически невозможно. Плюс папа угодил в жернова 90-х. Никто никому по большому счету не нужен был. Даже Локтев.

Еще отец такого склада человек, что не стал бы просить за себя ни при каких обстоятельствах. Характерная черта людей того поколения. Поплакаться кому-то, поскулить – ни-ни. Не мог он, понимаете? Однозначно после ЦСКА папа нигде не нашел применения сил и таланта. Может, и не пытался. Потому что душа и сердце остались там, в родной команде.

Одно время работал инженером по технике безопасности в гражданской обороне. Считал себя обязанным приносить деньги в семью. Затем трудился в компании, где знаменитости помогали, образно говоря, открывать двери в кабинеты высокопоставленных чиновников, престижных организаций.

Ему платили деньги за подобные услуги. Продолжал вести по жизни никому не известных или малоизвестных людей. Отчасти способствовал их успеху, продвигал, таким манером.

Расписались тайно

Папу пригласили, наконец, на должность вице-президента Федерации хоккея России. Не кто-нибудь, а Владимир Владимирович Петров, сам армеец, заслуженный мастер спорта. Отец принял предложение с воодушевлением.

Владимир Владимирович очень трепетно относился к старшему товарищу, уважал, по-моему, даже любил легендарную тройку нападения Альметов – Локтев – Александров. Папа отвечал взаимностью, между ним и Владимиром Владимировичем сложились добрые отношения. Так что выбор Петрова кандидата на высокую должность представлялся отнюдь не случайным.

Мы, признаться, от души радовались за отца. Казалось, он уже никогда не вернется в хоккей, ни в каком качестве. Тут нежданно представилась возможность послужить любимой игре. Чувство радости, однако, оказалось скоротечным.

Ушлые чиновники во главе с безызвестным Сычом буквально прогнали с поста президента Петрова, вслед за ним добровольно ушел и папа. Хотя Сыч предлагал ему остаться. Константин Борисович наотрез отказался, присовокупив, что никогда не стал бы работать с подобными людьми.

…Наши родители знакомы с детства. Помните, рассказывала, что они в один детский сад ходили. Регулярно стали общаться ближе к восемнадцати. Одна из моих бабушек, к слову, не хотела брака между молодыми людьми. Мама моей мамы мечтала, чтобы ее дочь вышла замуж за военного. Пытался ухаживать за молоденькой особой лейтенант. Безуспешно. Тогда, между прочим, считалось весьма престижным найти себе пару в лице спутника из Вооруженных сил.

Отец на тот момент – совершенно простой юноша, отнюдь не звезда советского хоккея. До этого еще далеко было. Ушел, как и многие, служить в армию, призвали. В принципе рядом, в Подмосковье часть располагалась. Папа бегал в самоволки, чтобы с любимой встречаться. Отчаянным слыл!

Забавно, мама всякий раз стеснялась своего избранника, папу, разумеется, коротко стригли в армии. Девушка неизменно просила прикрыть стриженую, почти лысую голову пилоткой.

Матушка рано пошла работать, в пятнадцать лет. Заработанные деньги родители, как правило, у дочки не забирали. То есть вольна купить себе, что захочется. Мама пользовалась привилегией. С ее слов, на свидание ходила вся такая красивая, необыкновенная, и отец шел навстречу – с непокрытой головой.

Между прочим, родители папы тоже не восторгались выбором сына будущей спутницы жизни. Бабушка по линии отца из староверов, купеческой, зажиточной семьи. Мама моя полная противоположность в данном смысле. Согласно метрикам, рассказам близких ее людей, они приехали в столицу из деревни. Видимо, поэтому и не случилось сразу альянса, слияния душ, сердец.