Легенды хоккейного ЦСКА

Расписались молодые люди тайно, никто не знал и не догадывался о столь дерзком шаге. Стали мужем и женой 8 мая. Каждый год делала для них импровизированный плакатик, вешала на стенку, таким образом поздравляла дорогих мне людей. Мама обязательно хранила мои «произведения».

Представьте, по окончании процедуры бракосочетания папа с мамой ушли домой, каждый к своим родителям. Никакой свадьбы, поздравлений, отмечаний, ничего! Спустя время молодые все-таки сознались, что стали мужем и женой. Папа привел любимую женщину домой. И сказал маме, бабушке моей: «Валю очень люблю, и если ты, мама, станешь ее обижать, уйду вместе с ней. Пусть тяжело будет, все равно не расстанемся». Слова мужчины.

В общем, недолго у бабушки жили. Папа уже в ленинградском СКА играл. Вскоре его позвали в столичный ЦСКА, клуб с богатейшими традициями. Команде посвятил лучшие годы. Руководство армейцев предоставило молодой супружеской паре однокомнатную квартиру на «Соколе». Самостоятельно зажили, радовались от души, были счастливы.

У папы, ничего тут не поделаешь, натянутые отношения со своей мамой. Хорошего контакта не дождались. Куда больше внимания мне, например, уделяла бабушка Марья по линии мамы. Старшую сестру воспитывала как раз мама отца, бабушка Шура. Такие замысловатые ребусы подчас возникают. Но любили нас, маленьких, одинаково.

Константин Борисович, надо признать, глубоко любил мою маму. Очень уважал всех женщин. Не терпел даже малейшего проявления дерзости, тем паче хамства. Характерный случай. Кто-то у нас гостил. Мы с сестрой, Иришкой, в соседней комнате находились. Вдруг шум, гам. Оказалось, папа выгонял из квартиры человека, пренебрежительно отозвавшегося о женщинах. Чуть ли не тумаков ему надавал.

Отец мог и подраться, характер у него соответствующий. Наверное, издержки большого хоккея. Уж врезать обидчику прекрасных дам запросто получалось. Мгновенно воспламенялся, реагировал. Настоящий мужчина!

Пил – от безысходности

Расскажу еще одну историю из жизни родителей. Весьма показательную. В том смысле, насколько все-таки незлобивы мои родители. Конечно, ссоры вспыхивали иногда, как и в других семьях. Тишь и благодать тоже в какой-то мере утомляют. Мама поведала об этом эпизоде, который в итоге благополучно разрешился.

Поссорились они. Папа хлопнул дверью, ушел, вскоре вернулся. Стал что-то в шкафах искать. Ищет, ищет. Мама вошла в комнату: «Что ты без конца там роешься?!» «Сберкнижку ищу». Посередине комнаты стоял обеденный стол. Мама резко придвинула столик едва ли не вплотную к отцу, прижав его таким образом к шкафу. «А детей забрать вместе с книжкой не хочешь?!»

Пожалуй, единственный «серьезный» за их многолетнюю совместную жизнь момент. Больше и не помню аналогий. Ситуаций, когда близкие люди не разговаривали друг с другом месяцами, никогда не было. И не могло быть. Мои родители иного склада. Если у отца, например, возникали проблемы по работе, родители уединялись на кухне, в комнате, обсуждали, решали, как поступить. Со стороны читалось: пара создана друг для друга, единое целое.

Да, мой папа выпивал. Во время карьеры – нет, после – да. Это произошло не сразу, не вдруг – медленно, почти незаметно даже для нас, близких ему людей. Ясно, из-за его неустроенности. В подобных случаях возникает, наверное, душевный вакуум, некая опустошенность.

Вернулись мы из папиной командировки в Польшу, о которой вам уже рассказала, отцу просто некуда податься. К тому времени ему лет сорок, не больше, молодой, полный сил мужчина. Хоккеист выдающийся. Мастера его уровня нередко ничего заметного не добиваются на тренерской стезе.

Общеизвестно, классный мастер не всегда становится столь же колоритным наставником. Здесь все с точностью до наоборот: Константин Борисович, если помните, привел родной ЦСКА к званию чемпионов СССР.

Плюс, как отмечали многие эксперты, сами хоккеисты, отец слыл весьма тонким психологом, умел найти подход к подопечным. Недаром оканчивал педагогический институт. И при всех, казалось бы, несомненных достоинствах ты никому не нужен. Никто тебе не звонит, ничего не предлагает. Безысходность, конечно. Тяжело, можно понять. Я не в оправдание папы своего, просто констатирую.

Вернулись мы из папиной командировки в Польшу, о которой вам уже рассказала, отцу просто некуда податься. К тому времени ему лет сорок, не больше, молодой, полный сил мужчина.

Может, есть сильные личности, способные куда-то приткнуться. Точнее сказать, гибкие граждане, умеющие найти выход из почти безвыходной ситуации. Увы, отец не из категории приспособленцев, даже в лучшем понимании. В том-то и дело: никогда и ничего не просил. Не в его характере. Говорила уже: отличительная черта представителей того поколения.