Легенды хоккейного ЦСКА

Прогуливался с коляской, в которой малыш Коля спал, внук Николая Михайловича. В сквере порой пересекались. На почве внука, можно сказать, теснее с отцом сошлись. Как бы реанимировали отношения. Сын мой родился в 80-м, отец умер спустя восемь лет. Так что успели дед с внуком хоть немного пообщаться. Притяжение между нами, повторюсь, оставалось.

При встречах бросалось в глаза: что-то с отцом неладное происходит. Визуально стало заметно. В последний год жизни папа сильно похудел. Близкий мне человек обладал потрясающей внутренней силой, казалось, он и хворь преодолеет.

Квартиру в элитной высотке папе предоставил Василий Сталин. Помню, отец подхватывал на руки меня, годовалого, и восьмилетнюю дочь. И чуть ли не бежал с детьми на четырнадцатый этаж. Такой силищей, выдающейся энергетикой обладал человек. Потому спустя годы и ситуация с его здоровьем представлялась преодолимой. Не мог он сдаться!

Насторожило, что известный спортивный доктор Олег Белаковский регулярно, пару раз в год, отправлял папу в санаторий и в госпиталь. Болезнь – воспаление легких – в последние годы жизни развивалась стремительно. Двигался он мало, плюс непозволительно много курил.

Не знаю, почему, но внутреннее убеждение подсказывало: не может быть у отца рака. Ну да, отек легкого, не более того. Оказалось все серьезнее. В командировке находился, когда сообщили о кончине папы. Врач клиники Бурденко сказал, что смерть наступила от обширного отека легких. В новой, отремонтированной собственными руками квартире Николай Михайлович Сологубов, как я уже говорил, не пожил и дня. Судьба, да.

Если прислушаться только к доводам моей мамы, то образ отца несколько меркнет. Получается, он беспробудно пил, куролесил и тому подобное. Она с неутолимой, алкогольной жаждой мужа все время боролась.

Конечно, знаменитый хоккеист, особенно по окончании карьеры, мог выпить много или мало, в зависимости от возраста и состояния здоровья. Тем не менее не помню отца в стельку пьяным, тем паче устраивающим разносы близким людям. Всегда держал себя в руках, даже бессвязной речи, присущей выпивохам, никогда я от него не слышал.

Врач клиники Бурденко сказал, что смерть наступила от обширного отека легких. В новой, отремонтированной собственными руками квартире Николай Михайлович Сологубов, как я уже говорил, не пожил и дня.

В связи с упомянутыми алкогольными делами всплывает забавнейшая история. Конечно, я не сразу догадался о некоторых маленьких хитростях отца и его закадычного приятеля, нашего, кстати, соседа. На том же этаже, что и мы, проживал знаменитый летчик-испытатель Константин Коккинаки. Они с папой были буквально неразлейвода. Вот приходит к нам Коккинаки, спрашивает: «Коля, у тебя есть круглогубцы?» «А проволока алюминиевая с желтой оплеткой?»

Что на самом деле означала незатейливая на первый взгляд беседа? На языке Коккинаки и папы моего, «круглогубцы» – это коньяк. «Проволока с желтой оплеткой» – лимон. Убедившись, что нужные им ингредиенты в наличии, друзья собирались вместе, чтобы опрокинуть по рюмашке с долькой лимона.

Папа с Коккинаки что делали? Ванная комната, под сифоном лежат всякие инструменты. Сзади, за дверью, почти у всех в те годы располагалась стиральная машинка. Накрывали полотенчиком бутылочку с лимончиком. Для отвода глаз решили еще пивко ставить. Как бы легкий алкоголь, отбивающий запах от сильного собрата. Нечто! Горазды мужики на выдумку. Мама много позже стала догадываться о хитроумных проделках друзей.

Сестра жестче отца

Кстати, на коньки меня мама поставила, отнюдь не отец. В Лужниках катались. Тогда вокруг Большой спортивной арены все дорожки заливались зимой. Лужники по праву стали родным для нас домом, много времени, главное – с превеликим удовольствием, там проводили.

Отец тоже составлял нам компанию. Приезжали на полюбившуюся арену, папа говорил: «Ну, я пошел по делам». На свою хоккейную тренировку торопился. Я еще маленьким был. Обожал на санках с высокими полозьями кататься. Держался за них, а впереди мама на коньках скользила, везла меня, малыша. Получалось с ветерком. Позднее сам на коньки встал при мамином непосредственном участии.

В подмосковное Архангельское отправлялись всей семьей. На лыжах прокатиться. По-моему, повсеместно царил бум спорта. В том же Архангельском, как говорят, яблоку негде было упасть, народу приезжало видимо-невидимо. Искренне любили это дело, насильно людей не загонишь спортом заниматься.

Приезжали мы на машине, отец ставил ее, и айда резвиться. Мы с сестрой, кроме лыжных гонок, очень любили еще с тамошних горок мчаться. В паузах из термоса чайку попивали с вкуснейшими бутербродами с копченой колбаской. Прелесть! Могли с друзьями, семейной парой, их детьми отправиться на спортивную базу Министерства обороны. Оттуда – домой, к нам, или к ним, знакомые жили в районе Фрунзенской.