Легенды леса 1. За краем леса (СИ)

Даже дети, набегавшись, уже расселись подле взрослых, а песни все продолжались. Теперь они стали тягучими и печальными, под стать сгущающимся сумеркам. Кайтен начал зевать, но с холма не уходил. Во-первых, потому, что не уходил никто (некоторые бегали в селение, но неизменно возвращались). А во-вторых, было интересно досмотреть и дослушать. Но он устал даже просто смотреть и слушать, а неутомимое семейство все продолжало выводить новые и новые мелодии. Корзинка с провизией, принесенная бойкой девчушкой, почти опустела, а ведь досталась она практически одному Кайтену. Только бабушка Мару взяла одно яблочко, а Таар и Кота так и сидели неподвижно, казалось, вовсе ни разу не шелохнулись.

– Как они ухитряются петь весь день? – шепнул Кайтен на ухо ведьме, пользуясь тем, что песня закончилась, а новая еще не началась.

– Так они ж по очереди, – хихикнула та.

Кайтен удовлетворенно кивнул. По крайней мере, неутомимость певунов разъяснилась, а то ученик стража уже начал чувствовать себя неуютно. Вдруг следящий отчаянно зевнул и с хрустом потянулся, оглянулся на остальных. Глаза его стали непривычно ясными.

– Все отлично, – удовлетворенно доложил он. – Лес доволен, как сытый кот, свернулся и урчит. Со дня на день уснет окончательно.

– Не расслабляйся, – строго напомнил Таар. – Настоящая зима еще не настала.

– Ничего, – безмятежно отмахнулся Кота. – Если что-то где-то и случится, то не здесь, а на окраинах. А оттуда твари нескоро до нас доберутся, успеем засечь.

– Ладно, и все же посматривай, – не уступил Ан-Таар. – А я, пожалуй, пойду.

Он поднялся и, не оборачиваясь, зашагал вверх по склону холма. Тэ-Кота тоже подскочил, помахал руками, разминая плечи.

– А я схожу вниз, – решил он. – Тоже что-нибудь спою.

Когда он затерялся в толпе, Кайтен сообразил, что остался с бабушкой Мару вдвоем. Он немедленно обернулся к ней, сгорая от любопытства.

– Так что такое с Кавой? Вы обещали объяснить.

– Ох! – тяжко вздохнула ведьма. – Говорю тебе только для того, чтобы ты губу не раскатывал. А то сейчас вообразишь невесть что. Она не за тобой ухаживает, она просто пытается привлечь внимание Таара.

– Да ну? – не поверил Кайтен. – Таким-то способом?

– А все остальные она уже перепробовала, – старуха рассмеялась. – Я ведь за ними обоими с детства наблюдаю, в одной семье жили. Он ей всегда был как старший брат. И до сих пор так относится, как к родной сестре. А девочке скоро стало этого мало. Она в него с детства влюблена, да ему, видишь, все равно. А Кава тоже гордая, она и так, и сяк, но впрямую ни за что не скажет. И заботится о нем, и вкусное готовит, и рубашки вышивает, а он воспринимает, как должное, потому что ему, стражу, это все действительно положено. Это все женщины в семье делают, тут сложно выделиться. Вот она теперь пытается его дразнить. Вдруг да взревнует. Только без толку это.

– Почему же без толку? – встрепенулся Кайтен. Ему нравились оба: и чрезмерно невозмутимый Таар, и несчастная изувеченная Кава, и ему показалось отличной идеей, чтобы эти двое составили пару.

– Потому что у Кавы нет силы, – грустно сказала Мару. – Таар никогда не признает равным себе того, у кого нет силы. Он жалеет ее, он готов защищать ее, но, согласись, это не имеет отношения к любви.

– Что за снобизм? – возмутился Кайтен. – Какое это имеет значение?

– Просто есть те, от кого все зависит, и все остальные. Остальные просто… не считаются.

– Это от кого все зависит? – не понял Кайтен.

– Так ведь и ты практически стал одним из нас, – напомнила Мару.

– А, это в смысле элита? Что-то не понимаю. У меня вот никакой силы никогда не было. Я просто учусь махать топором.

– А ты думаешь, сила – это что-то врожденное? – удивилась ведьма. – Да нет же! Я о силе духа. Нет, конечно, у кого-то сразу такой характер, что ему легко дается какая-то сила. А другим просто нужно тренироваться, и все будет. Это сила воли, твердость. Кава сломана с самого детства. Она напугана, детский страх теперь так в ней и сидит. Она ищет защиты, хочет спрятаться за спиной кого-то сильного, а твердости и самоотверженности в ней нет. Поэтому она и ведьмой никогда не станет. Вот я для тебя сутки пела, а когда ведь бывает и двое суток без остановки. Вот где твердость-то нужна! Кава так не сможет, потому что жалеет себя.

– Что-то как-то мудрено, – признался Кайтен. – Значит, вся эта сила, о которой вы все время говорите, это просто сила воли?