Легенды Лиса

— Безусловно получится, — медленно кивнул Левран, — хоть и не совсем то, на что ты рассчитываешь, мой рассеянный ученик. Но почему бы разок не попробовать.

Сэн медленно поднял руку. В центре ладони начал проявляться переливчатый, убийственно-яркий и тяжелый отсвет звездчатой фиолетовой бездны. Но тут ловца прошиб озноб понимания.

— Рассеянный на множество мелких кусочков? — воскликнул он, вспотев. — Как тот многорукий, который прыгнул за мной в расколотый портал на плато жалящих ветров?

— Ещё мельче, — старательно разглядывая отточенный коготь своего совершенного мизинца, ответил безумный бог. — Рассеянный на все протяжение времен.

— Почему?!

— Кому, как не тебе, мой маленький бегун по реальностям, понимать логику порталов и прыжков? Так происходит, когда ты возникаешь в месте, которое уже занято, — повел плечами Король. — Телепорт сбился, и тебя воплотило в центре горы? Тело материализуется вперемешку с камнем, его размажет в породе. Попал в раздвоенную арку — будь добр, разорвись надвое, иначе как бедный портал сможет выполнить свою функцию и доставить тебя в две точки сразу? Время же — состоит из мириада реальностей, переходящих одна в другую, или вернее, из одной реальности, растянутой на мириад мгновений. Мгновение так же материально, как гора. Прыжок в массив свершившегося — тебя рассеет по всему мирозданию. И хорошо, а то каждый идиот с руной времени менял бы историю на завтрак. Весело бы мы тогда жили. Но недолго.

— А как же тогда… вообще менять прошлое? Ты учил нас, что это возможно! Можно исправить ошибку, совершенную раньше!

— Если ты хочешь поменять его, нужно прыгнуть в один из узлов времени. Точки темпоральной бифуркации, квантовые порталы входа-выхода, их немало рассеяно по всей истории, — как ни в чем не бывало, объяснил Левран. — Главное их свойство, которое и позволяет что-то изменить, это неопределенность. Жизнь — череда выборов и их последствий, переплетение лавинообразных событий, толкающих друг друга, как камни в огромной массе, сходящей с гор. Выбор каждого отражается в общем маршруте лавины. Но этот выбор совершают не пришельцы извне, не темпоральные чужаки, а те, кто живут в текущем моменте, являются неотъемлемой часть него. Эгмунд Фассилор говорил, что люди — это проекции бытия.

Смеющийся бог замер, поглаживая ворону. Мальчик терпеливо ждал. Он понимал смысл сказанного, даже не зная многих слов.

— Узлы неопределенности — это единственные точки, в которых есть возможность выбора для тех, кто пришел извне. Для нас, странников по эпохам и мирам, они как островки посреди пустоты.

— А как же Лис? — затаив дыхание, спросил Сэн. — Он свободен.

— Да, — ответил смеющийся бог, и глаза его сверкнули. — Древний может скакать по временам, как ему вздумается. Потому что каждый его шаг рождает маленький узел неопределенности, который затухает после того, как Лис сойдет с места. Он как конь, подкованный удачей, свобода в каждой из его лап. Загадочный зверь, один такой на всю вселенную; а всем прочим, инвалидам времени, остается прыгать с кочки на кочку.

— Значит, — воскликнул Сэн, сложив все воедино, — я могу почувствовать, есть в жизни Клары узел или нет? Как это сделать?!

— Ты умеешь находить линии судьбы. Так нащупай её нить, — Левран простер руку к неподвижному телу. — Прикоснись, потяни к себе, как звучащую струну. Если отзовется беззвучно и глухо, значит, её музыка исполнена от начала и до конца. Значит все прожито и свершено, свободы больше нет. Если в её жизни осталась хоть одна узловая точка, момент свободного выбора, когда можно что-то исправить — струна зазвенит… и ты почувствуешь, как всё отзывается внутри.

Совершенные губы изогнулись в нежной, хищной улыбке.

— А если когда-нибудь ты достигнешь зрелости ловца звезд, то сможешь по этой музыке понимать, как именно тебе отзывается её жизнь и как именно могут быть переплетены ваши судьбы. Пока же попробуй просто услышать отклик. Если он будет.

Сэн зажмурился, кусая губы, подошел к девочке и сел рядом с ней. Помедлил, словно не решался, но затем всё же взял её холодную руку в свои ладони.

— Клара, — прошептал он, — Клара.

Гнетущее молчание накрыло зал.

— Что там? — лениво потянувшись, едва слышно зазвенев украшениями, спросил насмешливый бог.

— Нет, — мальчик сморщился, словно накрыл лицо маской мучительных сомнений. — Не звенит. Я не могу помешать Кларе умереть… В её жизни нет узла…

Он встрепенулся:

— А у звезды?!

— Проверь и её, — легко согласился Король Ворон.

Сэн прижал руки к ожогу на груди и закрыл глаза. Секунды бежали безрезультатно. Тяжкое молчание сгорбило спину мальчика, он замер на мраморном полу, сжав ладонями голову. По его щекам текли слезы.

— Что ж, — пожал плечами безумный бог. — Полагаю, пора прощаться с Кларой.