Легенды Львова. Том 1

Нечай от радости совсем уже забыл о разбойнике, но тут попросил:

– Я хочу увидеть ложе Мадея.

Дьявол кивнул, и хромой бес повёл Нечая в глубину ада, где стояло ложе Мадея. Оно все было из железа и на винтах. С одной стороны висел обруч, который должен был сдавливать голову, а с другой – обруч для ног. Кровать раздвигалась: она могла сжаться до размера детской колыбели, а могла и удлиниться на несколько метров. Вся кровать снизу и по бокам ощетинилась острыми ножами, бритвами, кинжалами, ножницами, клещами, шильями и топорами. Все это кололо, резало, рвало, снизу пылало пламя, а сверху падал огненный серный дождь.

Нечай вздрогнул от ужаса и поторопился покинуть ад.

Зайдя снова в тот же самый лес, он застал разбойника на том же дубовом пне и рассказал ему об увиденном. В конце он описал ложе и хотел уже было идти, как вдруг Мадей, весь бледный, встал и, дрожа, произнес:

– Что же мне теперь делать? Я пропал! Но ты же почти священник. Ты можешь мне помочь. Потому что то, что священник простит здесь, то простят и там. Ну же, исповедуй меня скорее и отпусти мне грехи!

– Нельзя впадать в уныние, – сказал Нечай, – Божье милосердие сильнее всех грехов мира. Но исповедовать и дать отпущение я не могу, потому что ещё не посвящён в монахи.

– Тогда посоветуй мне, что делать? Или исповедуй, или поддержи и дай мне надежду, или я убью тебя этой палкой. Мне уже всё равно.

Что было делать Нечаю? Он повёл разбойника к его ямам с деньгами, вставил его яблоневый костыль в землю, приказал ему стать на колени и сказал:

– Когда меня посвятят, я приду тебя исповедать. А до тех пор постарайся искупить свои грехи добрыми делами, молитвой и покаянием. Отныне каждый день наполняй мешочки деньгами и относи их на коленях к ручью, который протекает в этой долине. Пусть их там люди разбирают. А сам черпай ореховой скорлупой воду, возвращайся снова на коленях к этому костылю, орудию твоих преступлений, и поливай его каждый день. Когда раздашь прохожим всё своё богатство, а твой костыль примется, пустит ростки, покроется листвой, зацветёт и принесёт плоды, тогда утешься и развеселись, потому что Господь услышал тебя и простил твои грехи!

Сказав это, Нечай ушёл. Через месяц после возвращения из ада его посвятили в священники, а так как он вёл благочестивую жизнь, был умный и знал все духовные законы, то за несколько лет он уже стал епископом.

Однажды епископ Нечай объезжал свою епархию. И пришлось ему ехать через тёмную рощу. Едет он, едет, как вдруг слышит какой-то необыкновенный запах яблони. Епископ удивился: какая же яблоня может так пахнуть! Он послал слуг посмотреть на неё. В скором времени они вернулись и рассказали, что на холме растёт роскошная яблоня, осыпанная райскими яблочками, которые так сильно пахнут, что даже дух захватывает. Тяжело было даже приблизиться к ней, а когда они хотели хоть одно яблочко принести епископу показать, то все ветви поднялись вверх и не дали его сорвать.

И это ещё не всё. Потому что под яблоней стоит на коленях седой-преседой столетний дед, вокруг него груда пустых кожаных мешочков, а он так искренне молится, так бьёт поклоны, что даже жаль на него смотреть.

И тут епископ вспомнил свою встречу с Мадеем в этом лесу. Он вышел из кареты и пошёл к яблоне. Под ней он застал старика, в котором узнал атамана разбойников Мадея, и благословил его. Старик будто ото сна проснулся и опомнился. Он взглянул на епископа, протянул к нему руки и, схватив за мантию, поцеловал полу.

– А! – воскликнул он. – Наконец ты приехал ко мне, преосвященный владыка! Я все выполнил, что ты приказал: и деньги раздал бедным, и палку поливал день и ночь водой из ручья, нося её в ореховой скорлупе. Всё сделал так, как ты приказал. Палка принялась, пустила ростки, покрылась листвой, расцвела, и посмотри, какие дала плоды!.. Видно, Господь прощает меня, а сейчас ты, владыка, исповедуй меня, отпусти грехи и благослови в дорогу к Нему.

Епископ начал исповедовать, и как только Мадей каялся в каком-то грехе – падало яблочко. И говорил он до тех пор, пока вся яблоня не осыпалась и земля не укрылась яблочками. Наконец на яблоне остались только два яблока, но Мадей не мог припомнить, что это были за грехи.

– Постарайся припомнить, – сказал епископ, – что это за грехи.

– Не могу вспомнить… кажется, я всё сказал.

– Так, может, те яблочки, которые остались, касаются твоих добрых дел… Неужели ты не сделал за свою долгую жизнь хоть два добрых дела?

– Одно только помню… лет тридцать, а то и больше… я не позволил убить одного путешественника, который заночевал в нашем разбойничьем доме. Это был какой-то крестьянин, вероятно, угодник Божий…

И Мадей рассказал о том, как спасала путешественника молитва.

– С той поры, – продолжал он, – моя жизнь стала мне в тягость, и я ощутил страшные мучения и укоры совести!.. Я увидел, какую силу имеет молитва, и меня охватил страх Божий.

– Этот путешественник был моим отцом, и ты ему спас жизнь, – сказал епископ, – это приключение он сам рассказал мне.