Легенды Львова. Том 1

Когда же он и на третий год посетил службу и услышал то же самое, его охватила такая злость, что выбежал он из церкви и изо всех сил помчался на еврейский участок. По дороге выломал где-то большую палку, да и принялся евреев по улице гонять. Лупит их, как сидоровых коз, а те кричат, вейкают, прячутся по домам. Вдруг откуда ни возьмись появилась городская стража и, скрутив цыгана, поволокла его в Ратушу на суд прямо к пану Зиморовичу. Побитые евреи тоже пришли и начали рассказывать, как было дело.

– Так то ведь не те евреи, что его мучили, дуралей! Господа Иисуса били их предки! – толковал бургомистр.

– Так я же их и бил по передку! Раз по передку, раз по задку!

– Это были их пращуры!

– Вот именно, как щуры[3]! Убегали по домам, как щуры! Дал я им жару! – радовался цыган.

У Зиморовича вот-вот терпение оборвётся:

– Ты что, не понимаешь, что тебе говорят? Те евреи жили когда-то давно, а эти – уже совсем другое поколение!

– И по коленям бил, ясный пан, по коленям бил так же, как они били нашего пана Иисуса.

– А чтоб вам пусто было! – воскликнул Зиморович. – Убирайтесь все прочь. Больше никогда не буду пытаться евреев с цыганами рассудить!

Сухая верба

Из Львова часто отправлялись караваны купцов в далёкие края. Собирался караван вместе на Лычаковской рогатке, прощался с родными и – в путь.

Случилось так, что не успел обоз и до Винников добраться, как один купец почувствовал себя очень плохо и не мог ехать дальше. Что было делать? Отдал он деньги своему приятелю, сказал, какие товары ему закупить, а сам вернулся домой.

И когда караван после долгого странствия прибыл во Львов, а купец спросил своего приятеля о товарах, тот очень удивился. Никаких денег он не брал. Какие ещё деньги?

Как на беду, в ту минуту, когда один другому деньги передавал, рядом не было никого, кто мог бы стать свидетелем.

Подался купец в отчаянии к Зиморовичу и поведал ему о своей беде. Зиморович велел привести второго купца.

Когда они оба явились к нему, Зиморович спросил у того, второго:

– Брали ли вы деньги у этого человека?

– Боже сохрани! Разве я бы не отдал чужие деньги? Я же не первый год торгую во Львове, все меня хорошо знают.

– Скажите мне, – обратился бургомистр к пострадавшему, – есть ли у вас свидетели?

– Есть – Господь Бог.

– А где вы ему деньги отдали?

– Посреди дороги.

– Может, там было что-нибудь особенное?

– Сухая верба дуплистая у дороги клонилась. А больше ничего.

– Знаете что, садитесь-ка в бричку, езжайте на то место, осмотритесь, вдруг что и вспомните. А вы, – к приятелю, – подождите здесь.

Купец поехал, а Зиморович сел за стол и начал просматривать бумаги.

Прошло около часа, как он поднял голову и спросил второго купца:

– Где же это он задерживается? Неужели не добрался ещё до той вербы?

– Почему нет? Уже должен был бы вернуться, – ляпнул купец и прикусил язык, смекнул, что выдал себя.

– Ага! – сорвался на ноги Зиморович. – Вот оно как! Стража! Заковать его в кандалы!

– Помилуй! – упал на колени купец. – Всё верну!

– Не сомневаюсь. Но перед тем испытаешь, каково в нашей тюрьме.

Обида колокола

Львовский хронист Томаш Юзефович в 1659 году записал такую историю.

Как-то польская торговка‚ услышав, как звонит большой колокол Успенской церкви‚ который в народе называли Кирилл, сказала украинской торговке:

– Ну и грубо же звучит ваш Серило!

Украинка восприняла то‚ как она назвала колокол‚ за личную обиду, и принялась ругать польку‚ воскликнув:

– Если наш колокол Серило‚ то ваш кафедральный – Гаврило!

Слово за слово, торговки сильно поссорились и в конце концов предстали перед судом.

Судьёй в то время был консул Бартолемей Зиморович‚ который, выслушав обеих женщин‚ вынес такой приговор‚ обращаясь к польке:

– Слушай‚ женщина‚ никогда больше не давай таких легкомысленных прозвищ такому большому колоколу, и под страхом наказания добавляй титул «Пан Серило звонит!»

Услышавши такой приговор‚ полька рассмеялась‚ а украинка обрадовалась, как будто выиграла дело.

Сокровища

Дуб на Лысой горе

О сокровищах на Лысой горе не раз рассказывали старые люди, но кто бы осмелился в полночь пойти туда, где устраивали свои шабаши львовские ведьмы? Ровно в полночь на самой верхушке Лысой горы вырастал могучий дуб с дуплом, в котором и находилось легендарное сокровище. Ведьмы водили вокруг дуба хороводы, а на рассвете дуб исчезал бесследно.

Сын Лычаковского скотобойца Мирко был мальчиком не только не трусливым, но и здоровым, как бык. Папаша не мог нарадоваться своему сыночку, который одним ударом молота валил с ног бугая. И с тех пор, как услышал Мирко о сокровище, которое появляется на Лысой горе, то уже ни о чём другом думать не мог. Конечно, иметь дело с ведьмами ему не хотелось, а потому подался он на гору в понедельник, когда ведьмы отдыхают после своего воскресного шабаша.