Легенды нашего края. Последние короли Увелки

Молодёжь растянулась широкой и плотной цепью на высоком крыльце клуба. Туда-сюда сновали девчонки, подбивая ребят к решительным действиям.

– Эй, сопленосы, чего распетушились? Мы же по-хорошему. А могём и по-плохому.

– Не пужай! Не боимся, – звонко отозвалась курносая девица в короткой плиссированной юбке. Подхватив свою юбочку двумя пальцами, манерно растянув её в стороны, притоптывая высокими ботами, прошлась кругом по ступенькам:

– Меня батюшка пужал, а я не боялася,

Меня миленький прижал, а я рассмеялася.

Девчонки звонкими смешками поддержали её. Парни стояли сурово, плечом к плечу, прикидывая шансы возможного побоища. Пришлые не обиделись.

– Эй, коза, ну-ка, поди сюда. Поймаю – задницу надеру.

– Валите отсюда, – откликнулась девица. – Кто вас звал?

– А мы не звамши…. Слышь, лысый, – это уже к подошедшему Кылосову. – Чё твой клуб только для избранных?

– Мы пьяных не пускаем, – сказал Иван Степанович нетвёрдым голосом.

– А кто пьян? Кто пьян? Ты, мужик, ещё и не видел пьяных.

– У нас молодёжные вечера…

– А мы чё, старые? Это тебе, мужик, пора баиньки. Вообщем, так – либо мы заходим по-хорошему, либо, как получится.

– Я сейчас милицию вызову.

– А без милиции никак? Вот и видно, что ты не мужик, а баба лысая. Хочешь, спор решим один на один. Выбирай любого….

– Я не гладиатор с вами драться.

– Оно и видно. А вы, петушки, не хотите ли размяться, что за девок спрятались?

Султан Гулиев, протиснувшись сквозь толпу, сбежал вниз по ступенькам:

– Я могу попробовать.

Невысокий, жилистый, спортивный он хорошо смотрелся рядом с вихлявыми пришельцами. Возможно, его твёрдый взгляд и уверенный голос немного поколебали самого разговорчивого из калымщиков. Он оглянулся на молчаливого здоровяка:

– Может попробуешь, Стёпа – у тебя удар послабже.

– Не-а. Я за так не дерусь. Ставь пузырь.

– Я поставлю. За тебя поставлю, если этот малёк тебе накостыляет…

– Мне таких с десяток надо. Что, лысый, ставишь бутылку, если я этого татарчонка умою?

– Уходите немедленно, не то я пошёл звонить в милицию – заберут вас прямо из вагончика: бежать-то некуда.

– А кто сказал, что мы побежим? Теперь тем более… Стёпа, бери этого бабайчика подмышку вместо билета. Ты, лысый зря ерепенишься: ну, шары покатаем, ну, пивка возьмём в буфете – не нужны нам ваши танцы и вся эта сопливая молодёжь. Никого не тронем.

Верзила Степан подошёл к Султану вплотную, но, заглянув ему в глаза, брать подмышку не решился. Вместо этого он сдёрнул с головы Гулиева кепку, бросил в грязь под ноги и с удовольствием придавил носком сапога, будто окурок.

– Господи! – прошептал одними губами Кылосов, зная, что драки теперь не избежать.

Два года назад в городок приехал известный в прошлом всей стране спортсмен и для мальчишек открыл в клубном спортзале секцию бокса. Султан Гулиев был его лучшим учеником. Не раз опытный тренер говаривал:

– Поверьте моему слову, этот парень будет олимпийским чемпионом – у него природные задатки.

Султан взглянул на свою кепку, потом на верзилу, у которого шрам на скуле от улыбки преобразился в глубокую рытвину, потом на его соломенную шляпу, сбитую на самый затылок. Отказавшись от мысли дотянуться до неё, прочистил носоглотку и всем, что сумел собрать на язык, плюнул калымщику в лицо. В следующее мгновение, нырнув под яростный кулак, ударил верзилу дважды – в солнечное сплетение и шрам на скуле.

Степан, согнувшись и уронив руки, слепо пошёл вперёд, уменьшаясь в росте, пока совсем не распластался на сыром асфальте. В кругу калымщиков ахнули:

– Стёпа, держись!

Молодёжь с крыльца клуба подалась вперёд и выросла стеной за спиной Гулиева. Между двумя, готовыми сомкнуться в рукопашной, сторонами суетился Кылосов.

– Ну, всё, всё, кончайте. Расходитесь – на сегодня хватит драк.

Между тем, поверженный Степан поднялся на полусогнутых дрожащих ногах и некоторое время оставался на месте, как цирковой борец на арене перед притихшей толпой. Но едва он сделал шаг, как, не удержав равновесия, опрокинулся на спину, тяжко ухнув массивным телом об асфальт.

Его конфуз клубная молодёжь приветствовала дружными радостными криками. Султан вмял каблуком ботинка упавшую соломенную шляпу, сунул руки в карманы и, сутулясь, будто от холода, вбежал по ступенькам на крыльцо и скрылся за входными дверями.

Кылосов, раскинув руки в стороны, двинулся на молодёжь:

– Ну, всё. Ну, всё. Заходите – вон девчонки как замёрзли.

Калымщики подняли своего приятеля, оттряхнули, подхватили подмышки и поволокли прочь – двигаться без посторонней помощи он ещё не мог.

Вовка Евдокимов поднял, отряхнул Султанову кепку, крикнул в спину удаляющимся:

– Что, мужики, за пузырём помчались? Уговор дороже денег.

5

Из шахтёрского городка Пласт автобус уходил в областной центр дважды в день – утром и вечером. Утром в выходной день уезжать никому не хотелось, а вечером автобус был переполнен, да и билет, даже для студентов, обходился в полную цену. Другой путь – на местном автобусе до Увелки, а оттуда в Челябинск на электричке, на которую билеты покупали только девчонки, да и то за полцены.