Легенды нашего края. Последние короли Увелки

Автобус подруливал к самому вокзалу за полчаса до прихода электрички, и эти тридцать минут ожидания были для пластовской молодёжи Дантовым кругом ада. Вся Увельская шпана – любители побить толпой одного – будто цирк Шапито, ожидали жёлтый «ЛиАЗ» воскресными вечерами на привокзальной площади.

Если не было поблизости стражей порядка, пластовчан вытаскивали из салона в только что раскрытые двери и «метелили» прямо у колёс автобуса. С некоторых пор встречать злополучный автобус, охранять на вокзале и провожать до электрички приезжую молодёжь обязали наряд милиции. Тем с большим остервенением и жестокостью измывалась шпана над пластовчанами, когда люди в погонах отсутствовали. Впрочем, «наезды» продолжались и в электричке – учащихся в Челябинске увельчан было значительно больше, чем из шахтёрского городка Пласт.

Всё изменилось, когда район вокзала объявили своей территорией братья Прокоповы, а самый шустрый из них – Василий – назвался королём Увелки. Для всего густонаселённого рабочего посёлка это заявление звучало более чем амбициозно, но для транзитных пассажиров, не высовывавших носа с вокзала, вполне годилось. Васька Прокоп запретил бессмысленные избиения приезжих, более того, его дружки встречали на площади автобус и следили, чтобы кто из местных не затеял с пассажирами потасовку. За устроенный порядок самозваный «король» требовал немногого – по рублику с пацана, по полтиннику с девчонки.

Платили, потому что выбор-то невелик – плати или отлупят. Впрочем, Васька, учащийся челябинского ПТУ, сам ездил на электричке воскресными вечерами и придумал такую штуку. Вся отъезжающая с Увельского вокзала молодёжь сбивалась в один вагон, и чтобы попасть в этот вагон, надо было заплатить Прокопу. Но уж потом, под защитой его дружков, можно было безбоязненно ехать до самого Челябинска.

А бояться беззащитному пассажиру в двухчасовой поездке до конечной остановки было кого. Молодёжь садилась в электричку на каждом полустанке, но в Еманжелинске и Томино в вагоны врывались организованные банды, подобно Увельской. И тогда начинались побоища.

Васькины дружки, заклинив переходные двери, держали оборону своего вагона, сбрасывая на перрон всех, пытающихся проникнуть в широко раскрытые пневматические створки по крутым и скользким ступеням. Доставалось и взрослым.

Впрочем, неслучайные пассажиры знали – в какие вагоны можно садиться, а куда не стоит. Молодёжь, наоборот, садилась именно в те вагоны, в которых, заплатив рублик-полтинник, можно чувствовать себя в относительной безопасности. Здесь курили и матерились от души, чтобы отбить охоту у случайно забредших взрослых пассажиров желание остаться. После Еманжелинска без сотрудников милиции контроль не рисковал бродить по вагонам в поисках «зайцев».

Тасуя колоду карт, Васька Прокоп ораторствовал:

– Вот ведь есть в Америке такой порядок: «Места только для белых» или «Цветным вход воспрещён». И народ понимает. А здесь каждому приходится объяснять. Баланда, ну-ка объясни гражданочке, что вагон только для белых.

Белокурый паренёк с лицом былинного героя кивнул, поднимаясь с места.

Женщина промёрзла на платформе, рада была тёплому месту, отогреваясь, с удивлением приглядывалась к беспокойной публике, сбившейся в вагон.

Валерка Баландин склонился к её ушку под замысловатой шапочкой:

– Гражданочка, простите, это место проиграно в карты.

Быстрый испуганный взгляд из-под огромных ресниц с капельками растаявшего инея.

– Ой! – женщина подхватилась с места, прижимая к груди сверкающий чёрный ридикюль, заспешила проходом прочь из вагона.

– Чем ты её так достал? – подивился Васька Прокоп.

– Штуковину свою показал, – предположили в компании.

– Покажи вон кызымочке, – предложил Миша Кондратенко, давно поглядывающий на Гулю Гулиеву, сидевшую наискосок через проход, вместе с подругой Надей, братом и его приятелем.

– Сидеть! – Прокоп поймал суетливого Баланду за локоть. – После Борисовки обилечивать будем.

– Да я только познакомиться, – Баландин подсел к незнакомой компании. – Меня зовут Валера, а вас?

Он сдёрнул шапку, мотнул головой, расплескав по плечам длинные русые кудри. Правильное скуластое лицо его с большими широко поставленными глазами смотрелось неплохо.

– Гуля, – улыбнулась Гуля. – А это Надя, Вова, Султан…

– Время падишахов кончилось, – заявил Баланда, закинув ногу на ногу, а руку на спинку сидения за Надиной головой.

Девушка осторожно отодвинулась, вжимаясь в подругу.

– Султан мой брат, – сообщила Гуля.

– А-а, будущий шурин, – Валера протянул Султану руку. – Баланда.

Султан сурово посмотрел на протянутую руку, в лицо парню и отвернулся к окну с безучастным видом. Валера проглотил обиду, но, уже напрягаясь, протянул руку Евдокимову:

– Баланда.

– Оно заметно, – сказал Вова, глядя ему в глаза, игнорируя руку.

– Что ты хочешь этим сказать? – Валера выпятил массивную челюсть.

– Парни, ну, хватит вам, – попросила Гуля.

– Наглецы, – Баланда покрутил головой. – Ей-бо, наглецы. Придётся воспитать. А вы, девчонки, пересядьте, а то скоро здесь чертям жарко станет.