Легенды ночных стражей 5: Обман.

— Что-нибудь слышишь? — спросил Копуша.

— Ничего. Здесь были пожары, но очень незначительные. Теперь они просто дотлевают. Это трудно описать.

В самом деле, как передать на словах звук умирающего огня? Сорену смерть огня всегда казалась похожей на песню — затихающий трепет углей, почти угасших, испустивших весь свой жар, и мерцающий свет, просачивающийся сквозь их толщу. И в то же время достаточно было легкого дуновения случайного ветерка, чтобы эти угли вспыхнули вновь, возродившись к своей огненной жизни. Но Сорен чувствовал, что этот пожар был надежно потушен водой. «Странно. Очень странно», — подумал он.

— Чудной запах, тебе не кажется? — спросила Гильфи.

— Вот именно. Я понимаю, что ты хочешь сказать, — заметил Копуша. — Он не похож на тот, который производит дым естественного пожара.

— Пахнет бумагой, — внезапно сказал Сорен и, подумав, добавил: — Жженой бумагой.

— Точно! — воскликнула Гильфи.

Уже занимался рассвет, когда стая устроилась в дупле голубой ели. Это дерево было им хорошо знакомо по прошлым визитам в лес. Сумрак и Копуша сразу же отправились на охоту и вскоре вернулись с несколькими земляными белками. Надо сказать, что земляные белки Темного леса считались редким деликатесом, славившимся на весь совиный мир своим терпким ореховым привкусом.

— Мммм, — промычал Сумрак, откусив голову первой белке.

— Ох, какая прелесть! — закивала Гильфи.

Однако несмотря на вкусную еду, никто из друзей не чувствовал никакой радости. За едой они были непривычно молчаливы. Все устали. Возможно, поэтому они обменялись всего несколькими словами и замечаниями, прежде чем отойти ко сну? Но нет, дело было не только в физической усталости. Строго говоря, перелет через море был довольно легким. Но непонятное напряжение облаком висело в воздухе, и к нему примешивалась невысказанная тревога о Великом Древе, которое они только что покинули. Был почти полдень, когда совы, наконец, уснули.

Глава VII Клуб синего пера

— Вот скукотища! — прошептала Блайз своей сестре Баше. Все три Бэшки и несколько других юных совят собрались в игровом дупле, где молодые совы проводили время, когда плохая погода не позволяла им играть на свежем воздухе. Однако сегодня, в первую ночь Праздника урожая, погода выдалась прекрасная — полнолуние и легкий ветерок. Самая чудесная ночь для полетов!

Стрига начал выкликать имена присутствовавших.

— Тише, — цыкнула Белл, и Блайз недовольно покосилась на нее. С тех пор как этот Стрига появился на острове, младшую сестренку было не узнать!

«Вообще-то сегодня Праздник урожая, на котором я должна была исполнять песню. Но вместо этого я стою тут, как дура, с каким-то идиотским синим пером!» — удрученно подумала Блайз. Они с Вашей впервые слышали, чтобы во время праздника на Великом Древе было так тихо. До Хулиганской ночи оставался всего лишь один лунный цикл. А вдруг ее тоже запретят?

«Только бы они не устроили такой скукотищи в Хулиганскую ночь!» — думала Блайз. Они с Вашей и друзьями уже давно репетировали особую воздушную фигуру под названием «крутая бочка». Для того чтобы правильно выполнить этот хитрый летный трюк, нужно было научиться летать вверх тормашками и задом наперед. Когда же еще демонстрировать все эти фокусы, как не на Хулиганскую ночь!

Три Бэшки пока успели принять участие только в одной Хулиганской ночи — это было год назад, когда они только-только оперились. Они сразу же полюбили этот праздник и визжали от восторга, летая вокруг дядюшки Сумрака, который совершенно обезумел, отмачивая все новые и новые шутки.

— Я очень рад видеть вас здесь, — прошелестел Стрига, откладывая список присутствующих. Он обращался к собравшимся совятам с главной жердочки дупла.

Разве такого Праздника урожая они ждали? Обычно в первую ночь торжества гильдия слепых змей-арфисток без устали перебирала струны травяной арфы, и волшебные звуки взлетали из главного дупла к вершине дерева. Все совы, юные и старые, кружили в танце среди побегов молочника, рдевшего медным румянцем, в честь которого осенняя пора получила на острове название сезона медного дождя. Но сейчас на Великом Древе царила зловещая тишина. «А ведь сегодня я должна была петь в первый раз!» — мрачно подумала Блайз.

— Могу ли я увидеть улыбки на юных лицах? — спросил Стрига, уставившись прямо на Блайз.

— Чему радоваться-то? — угрюмо буркнула она.

— Ах, дорогая, как раз об этом я и собирался с вами поговорить! Я уверен, что все вы найдете повод для ликования, выслушав мой рассказ об опасностях порочного мира, откуда я прибыл, и о новых радостях, которые я обрел, ступив на путь простоты и отказа от излишеств.

— А у вас кровь над глазом, — пискнул Джастин, маленький мохноногий сычик, совсем недавно появившийся на свет. Он был первенцем Мартина и его подруги Геммы.

— Это тоже часть моей истории, — ответил Стрига. — Итак, давным-давно, в далеком прошлом, я жил при Дворе Дракона. Целыми днями мы только и делали, что ухаживали за своими перьями. Но даже этого мы не могли делать самостоятельно, поэтому нам помогали слуги.