Алмаз бесценный, лучшим украшеньем
Венцом любви твоей он должен быть!..» [5, 28].
Но все бесполезно, его мечта неосуществима. В минуту отчаяния Дону Жуану даже начинает казаться, что "все женщины удивительно похожи друг на друга", и он задается вопросом: "Стоит ли после этого повторять одно и то же в сотый раз?" [5, 112].
Ему приходит в голову мысль о смерти, и он находит ее забавной, заявляя, что было бы довольно интересно... умереть: "Надо испытать все... Отчего не попробовать и умереть? Это развлечение имеет перед другими то преимущество, что оно не повторяется..." [5, 112].
Пресыщенность и скука разъедают душу Дона Жуана: "Мне кажется, Педро, что я уже на половину умер", - признается он [5, 112].
Возможно, отсюда проистекает его странная привязанность к призраку, которая, в конечном счете, и приводит его к гибели. Получив записку от Инессы, дон Жуан отправляется в полночь на кладбище в надежде увидеть там свое видение. И он видит его за мгновение до смерти, окруженный убийцами. Отличительной чертой данной версии легенды является то, что каждый эпизод предания стремится получить в ней свое логическое объяснение; вероятно, этим объясняется обилие персонажей в произведении. С другой стороны, концепция образа дона Жуана как искателя романтического идеала на подобном фоне выглядит несколько неубедительно, хотя автор и сохраняет за своим персонажем элементы мистики - видения прекрасной незнакомки, преследующие героя. На наш взгляд, "Севильский озорник" представляет собой скорее попытку развлечь читателя испанской экзотикой; о каком-либо серьезном осмыслении "вечного образа" говорить здесь сложно. Хотя финал драмы достаточно интересен: свидание Дон Жуана с мечтой превращается у А. Н. Бежецкого в свидание со смертью. Подобная развязка была бы невозможна без влияния литературной концепции символизма.
С. А. Михиенко
Бежецкий, А. Н. Севильский обольститель. Драма в 4-х действиях. СПб., 1897. 136 с.
Леся Украинка (Лариса Петровна Косач-Квитка) (1871 – 1913 гг.)
Каменный хозяин, или Дон-Жуан
Перевод В. В. Волиной и М. И. Алигер (1915 — 1992 гг.)
Действующие лица:
Командор дон Гонзаго де Мендоза.
Донна Анна.
Дон Жуан[15].
Долорес.
Отец и мать донны Анны:
Дон Пабло де Альварес.
Донна Соль.
Донна Консепсьон – грандесса.
Розита – её дочь.
Мариквита – горничная.
Дуэнья донны Анны.
Гранды, грандессы, гости, слуги.
Сцена 1
Кладбище в Севилье. Пышные мавзолеи, белые фигуры печали, мрамор среди
кипарисов, много цветов тропических и ярких. Больше красоты, чем скорби.
Донна Анна и Долорес. Анна в светлых одеждах, с цветком в волосах, вся в золотых сеточках и цепочках. Долорес в глубоком трауре, стоит на коленях у одной из могил, убранной свежими венками из живых цветов.
Долорес
(
Пойдём, Анита!
Анна
(
Нет ещё, Долорес,
Здесь хорошо.
Долорес
(
Ужель тебе по нраву
Могильная краса? Тебе, счастливой!
Анна
Счастливой?
Долорес
За командора ты идёшь
Без принужденья?
Анна
Кто б меня принудил?
Долорес
Ведь любишь наречённого ты, да?
Анна
А разве этого не стоит дон Гонзаго?
Долорес
Не говорю я этого. Но странно
Ты отвечаешь, Анна, на вопросы.
Анна
Да потому, что те вопросы необычны.
Долорес
А что тут необычного? Мы, Анна,
С тобою наивернейшие подруги, –
Ты можешь всю мне правду говорить.
Анна
Сначала ты подай такой пример.
Есть тайны у тебя, не у меня.
Долорес
Какие тайны? У меня?
Анна
(
Что? Разве нет?
Не опускай глаза! Дай погляжу!
(
Долорес
(
Не мучь меня, Анита!
Анна
Даже слёзы?
О господи, какой пассаж правдивый!
Долорес закрывает лицо руками.
Ну, будет, извини!
(
Что у тебя здесь?
Здесь в медальоне, кажется, портреты
Твоих покойных батюшки и матушки?
(
Кто он такой этот прекрасный рыцарь?
Долорес
Мой наречённый.
Анна
О, я и не знала,
Что ты обручена! Что ж никогда
Тебя не вижу с ним?
Долорес
И не увидишь
Анна
Или он умер?
Долорес
Нет, он жив.
Анна
Он изменил?
Долорес
Меня не предал он ничем.
Анна
(
Довольно
Загадок этих. Что ж, не говори.
Я в душу лезть насильно не привыкла!
(
Долорес удерживает её за руку.
Долорес
Сядь, Анна, сядь. Иль ты того не знаешь,
Как тяжело сдвигать огромный камень?
(
Здесь у меня лежит такой тяжёлый
И так давно… он вытеснил из сердца
Все скорби, все желанья, кроме одного…