Легенды о героях и злодеях

– Мне нужно побыть одному, – сказал Пьер, проходя мимо Джакомо. – Увидимся на завтрашнем представлении.

– Как вам будет угодно, – тот отступил в сторону, пропуская маэстро.

Скрипач ворвался в гримерку, как ураган, закрыл на шпингалет дверь и рухнул в кресло. Достав из ящика трюмо нотные листы, что всегда имел под рукой, и набор для письма, он быстрыми движениями принялся что-то записывать. Пьер долго не знал, как закончить свою последнюю сонату, поэтому обрывал ее в самый неожиданный момент. Все думали, что так и должно быть. Все, кроме самого автора. И вот сейчас на него снизошло озарение. Пьер понял, как должно заканчиваться его произведение, и завтра, впервые, он исполнит эту коду!

Отбросив перо в сторону, скрипач бросился на кровать и погрузился в небытие. Ему снился сон…

***

Это случилось ровно десять лет назад, когда еще никому неизвестный двадцатилетний юноша стоял возле окна своей каморки, что снимал у хозяина постоялого двора, и смотрел на улицу, где проливной дождь смывал грязь с мостовых и нес ее ручьями к реке. Фиолетовое небо освещали сполохи молний, что сотнями разноцветных нитей расползались над городом. От раскатов грома тряслись стены и звенели стекла. Юноша каждый раз вздрагивал, кутаясь в видавший виды колет. Его черные волосы развевали залетающие порывы ветра.

Внутреннее убранство комнаты говорило о том, что ее хозяин не то, что беден, а еле сводил концы с концами, поскольку кроме кровати, стула и стола, на котором стояли жалкие остатки еще вчерашнего ужина, ничего не имелось. Даже масляной лампы. Все деньги, что ему удается заработать, играя этажом ниже, в таверне, он тратит на оплату этой самой конуры. Хорошо хоть с едой проблем не возникало, посетители кабака зачастую приглашают к себе за столик, где удавалось чем-нибудь перебиться. Иногда, в чем было стыдно признаваться самому себе, приходилось ложиться в постель к городским вдовам, а многие из них далеко не красавицы. Но тех денег, что они давали в качестве вознаграждения, хватало на вино и женщин покрасивее в заведениях подороже. Большую часть своих доходов он тратил на театр. Пьер очень любил музыку и даже купил себе скрипку, но его умений хватило только на то, чтобы развлекать подвыпившую публику этого постоялого двора.

– Господи, дай мне хоть каплю таланта! – неожиданно воскликнул юноша, с силой опустив на треснутый от времени подоконник кулаки. – Хоть каплю везенья… Я готов продать душу демону, лишь бы удача повернулась ко мне лицом!

Пьер отшатнулся в сторону и налетел спиной на стол, так как с очередным громовым раскатом вновь сверкнула молния, причем так близко, что юноше показалось, что она влетела через открытое окно в комнату. В следующее мгновение Пьер забился в угол оттого, что услышал чей-то голос у себя за спиной, а этого не могло быть: он точно помнил, что запер дверь на шпингалет. Случалось, что к нему по ошибке заваливался всякий пьяный сброд, путая свои покои с его, и однажды едва не убили, поэтому музыкант попросил хозяина поставить задвижку. Немудрено, что сейчас он забился в угол, как мышь, увидавшая кота.

– Ты точно этого хочешь? – вновь прозвучал тихий голос, и из тьмы появилась женщина в кроваво-красном одеянии. Ее бледное лицо обрамляли прямые, угольно-черного цвета волосы. – Если ты уверен, то…

Плащ незнакомки на миг распахнулся, обнажив великолепные формы. Она, ни капли не стесняясь, запахнулась и присела на стул, сложив руки на коленях.

– Вы кто?! – спросил Пьер, задыхаясь от страха.

Непрошеная гостья ухмыльнулась.

– Я? Меня называют по-разному: кто-то Мораной, кто-то Эммой. Некоторые кличут Марой или Муэртой, иные Хелью прозывают. У меня много имен. Вот только видеться со мной не спешат, а если кто и призывает, то в момент моего прихода молит об отсрочке.

В мгновение ока неизвестная оказалась возле испуганного юноши и склонилась над ним. В свете молний ее красивое лицо превратилось в посеревший череп, в глазницах которого извивались змеи. Пьер зажмурился и потряс головой, а когда снова открыл глаза, то увидел, что гостья сидит на стуле, как ни в чем не бывало.

– Ты…

– Я – Смерть, – улыбнулась та, что звалась в народе костлявой, и облизала губы.

– Но я тебя не звал, – юноша поднялся, однако не спешил выходить из своего укрытия, коим являлся обшарпанный угол его каморки. В том момент Пьер не понимал, что это его вряд ли спасет, но так ему было спокойнее.

Смерть рассмеялась в голос.

– Ты думаешь, мне нужен пригласительный билет?! – Она извлекла из воздуха сверток и с шелестом развернула его. – Пьер Огюстен Каас. Попадет в мои чертоги через три дня, после того, как будет убит в пьяной драке. Один удар ножом в сердце.

Гостья подбросила бумагу, и та вспыхнула желтым пламенем, исчезнув во мраке мириадами искр. Хозяин комнаты громко сглотнул, после чего закашлялся в кулак.

– Но… Но я еще слишком молод! А как же моя мечта – стать великим скрипачом?! Неужели ей не суждено сбыться? Я… Я не хочу умирать!

Смерть усмехнулась.