Легенды о самураях. Традиции Старой Японии

Вновь поклонившись, он спустил верхнюю одежду до пояса и остался обнаженным до талии. Очень аккуратно, как велит обычай, подоткнул рукава под колени, чтобы не упасть назад, ибо благородному японскому аристократу следует умирать, падая лицом вперед. Не спеша, недрогнувшей рукой он поднял кинжал, лежащий перед ним. Таки Дзэндзабуро задумчиво, почти с любовью смотрел на него. Казалось, что он в последний раз собирается с мыслями, а потом вонзил кинжал глубоко в левую часть живота ниже талии и медленно повел его вправо, после чего, повернув лезвие в ране, сделал небольшой надрез вверх. Во время этих тошнотворно-болезненных действий ни один мускул на его лице не дрогнул. Когда он рывком вынул кинжал из тела, наклонился вперед и подставил шею. Впервые в его лице мелькнуло выражение болезненного страдания, но он не издал ни звука. В этот момент кайсяку, который до того сидел слева от него и внимательно следил за каждым его движением, вскочил, взмахнул мечом, на мгновение задержав его в воздухе. Мелькнуло лезвие, послышались тяжелые неприятные звуки удара и падения – голова была отсечена от тела одним ударом.

Наступила мертвая тишина, нарушаемая только отвратительными звуками пульсирующей крови, выбрасываемой неподвижным телом, лежащим перед нами, которое лишь несколько минут назад было храбрым и рыцарственным мужчиной. Это было ужасно.

Кайсяку отвесил низкий поклон, протер свой меч заранее приготовленной бумагой и сошел с возвышения. Запятнанный кровью кинжал – кровавое свидетельство казни – был торжественно унесен.

Тогда два представителя микадо покинули свои места, подошли к тому месту, где сидели чужеземные свидетели, и попросили нас засвидетельствовать, что смертный приговор, вынесенный Таки Дзэндзабуро, был честно приведен в исполнение. Церемония закончилась, и мы покинули храм.

Церемония, которой место и время придают дополнительную торжественность, характеризовалась теми крайним достоинством и педантичностью, которые являются отличительными чертами поступков японских аристократов, и важно отметить этот факт, потому что процедура предусматривает уверенность в том, что умерший человек действительно был офицером, который совершил преступление, а не подставным лицом. Находясь под основательным впечатлением от ужасного зрелища, одновременно невозможно было не почувствовать восхищения перед решительным и мужественным поведением потерпевшего, а также перед хладнокровием, с которым кай-сяку отдает свой последний долг своему господину. Ничто не может ярче продемонстрировать силу воспитания. Самурай, или человек благородного происхождения из воинского сословия, с младых ногтей учится смотреть на харакири как на церемонию, в которой в один прекрасный день ему придется участвовать либо в качестве главного действующего лица, либо в качестве секунданта кайсяку. В семьях, придерживающихся старых взглядов, которые соблюдают традиции древнего рыцарства, ребенка обучают обрядам и приучают к мысли о почетном искуплении совершенного преступления или заглаживании бесчестья. Если придет такой час, он подготовлен к этому и храбро встречает лицом к лицу суровое испытание, обучение с младых ногтей которому лишило его половины ужасов. В какой еще другой стране мира человека учат, что последней данью привязанности, которую он должен отплатить своему лучшему другу, может оказаться роль его палача?

Когда я уже завершил написанное выше, мы прослышали, что, перед тем как войти в зал, чтобы принять смерть, Таки Дзэндзабуро созвал вокруг себя всех присутствующих из своего клана, многие из которых выполнили его приказ и открыли огонь по иноземцам, и, обратившись к ним с краткой речью, признал гнусность своего преступления и справедливость приговора и торжественно предостерег, чтобы они не повторяли подобных нападений на иностранцев. К ним также обратились чиновники микадо, которые призывали их не затаивать вражды против нас, приводя в пример участь их соплеменника. Они заявили, что не питают такого чувства.