Легенды о самураях. Традиции Старой Японии

Второй фарс короче первого и носит название «Кража меча». Некий благородный господин зовет своего слугу Тарокая и говорит ему, что собирается слегка поразвлечься. Велев Тарокая следовать за ним, он выходит из дома. По пути они встречают еще одного благородного господина, несущего в руке прекрасный меч и направляющегося на молебствие в святилище Китано в Киото. Тарокая указывает своему господину на красоту меча и говорит, что будет здорово, если им удалось бы завладеть им. Тарокая берет меч своего хозяина и подходит к незнакомцу, чье внимание сосредоточено на рассматривании товаров, выставленных в лавке. Тарокая кладет руку на гарду меча незнакомца, а тот, выхватив меч Тарокая из ножен, резко оборачивается и пытается зарубить вора. Тарокая убегает со всех ног, усердно молясь о сохранении своей жизни. Незнакомец уносит меч, который Тарокая позаимствовал у своего хозяина, и идет своей дорогой к святилищу, неся два меча. Тарокая издает глубокий вздох облегчения, когда видит, что его жизни ничто не угрожает, но как он скажет хозяину о том, что упустил его меч? Однако делать нечего, он должен возвращаться и облегчить свою душу. Его хозяин сильно гневается. И они вдвоем, посоветовавшись, поджидают возвращения незнакомца из святилища. Тот появляется и объявляет, что идет домой. Хозяин Тарокая нападает на незнакомца сзади и хватает его за руки, приказав Тарокая найти веревку и связать его. Плут приносит веревку, но, пока готовится связывать, незнакомец валит увальня с ног ударом меча. Хозяин призывает его побыстрее встать и вязать господина сзади, а не спереди. Тарокая обегает дерущихся сзади, но так неловко, что по ошибке заарканивает петлей веревки голову своего хозяина и увлекает его за собой на землю. Незнакомец, видя это, убегает, смеясь, с двумя мечами. Тарокая, перепуганный своим промахом, тоже улепетывает, хозяин преследует его по сцене. Надо отметить, что общая беготня – законный и неизменный финал пьес кёгэн.

ЗАМЕТКИ ОБ ИГРЕ В НОЖНОЙ МЯЧ

Кемари – игра в ножной мяч – в большой чести у императорских придворных Японии. Дни, когда проводится эта игра, аккуратно отмечаются в Дайдзёкан Ниси, или правительственном бюллетене. Например, в номере от 25 февраля 1869 года мы находим две статьи: «Император пишет иероглифы доброго предзнаменования» и «Во дворце прошла игра в ножной мяч». Эта игра впервые была привезена из Китая в год правления императрицы Кокиёку в середине VII века. Император Момму, который правил в конце того же века, был первым императором, который занимался этим видом спорта. Его высочество Тоба II стал отличным знатоком этой игры, как и аристократ Асукаи Тюдзё, и с того времени во дворце было образовано нечто схожее с футбольным клубом. В дни крайней бедности микадо и его двора семейство Асукаи, несмотря на свой высокий ранг, имело обыкновение восполнять свой скудный доход уроками игры в кемари – ножной мяч.

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ФУНАКОСИ ДЗЮЭМОНА

Доблестные подвиги и чудесные приключения Фунакоси Дзюэмона, как и Робин Гуда и его разбойников, возможно, скорее легендарные, чем исторические, но даже если все или часть подвигов, которые ему приписывает поверье, окажутся выдуманными, предание о нем передает подлинную картину нравов и обычаев. И прежде всего история о том, как он отомстил жене, которая обесчестила его, и ее любовнику, демонстрирует ту значимость, которую японцы придают святости брачных уз.

В 50-й и 51-й главах «Наследия Иэясу», уже ранее цитируемого, говорится: «Если замужняя женщина, принадлежащая к сословию крестьян, ремесленников или купцов, тайно вступит в связь с другим мужчиной, мужу нет необходимости подавать жалобу на этих лиц, пороча таким образом высокие человеческие отношения, но он может предать их обоих смерти. Тем не менее, если он убьет одного из них и пощадит другого, его вина будет равносильна вине преступника.

Однако в случае, если прибегают к совету, прелюбодеи, которые не были убиты на месте, принимают желание оскорбленного относительно того, предавать их смерти или нет.

Род людской, в чьих телах мужское и женское начала вызывают естественное влечение к одному и тому же объекту, не смотрит на подобные интриги с отвращением, и рассмотрение таких дел требует особо тщательного обдумывания.

Считается, что мужчины и женщины из сословия воинов не должны давать повод к беспокойству, нарушив существующие правила. И тот, кто нарушит правила либо похотью, либо легкомысленной беседой, либо недозволенной связью, должен быть наказан без промедления, без особого рассмотрения или обдумывания, в отличие от подобного случая в сословии крестьян, ремесленников и купцов».