Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Прощание тоже было недолгим. Драконы были доброжелательны, но лаконичны. Напомнив под конец о строжайшем сохранении тайны горной долины и получив горячие уверения со стороны Оддбэлла и спокойное обещание Оберона, затворники напутствовали путешественников коротким пожеланием удачи и корзинкой, полной солонины, сушёных овощей и фруктов, а затем исчезли за грандиозными воротами своей усадьбы.

Воздухоплаватели же, опробовав свежеперебранный двигатель, остались вполне довольны, и, освободив верп от старой коряги, в час пополудни отправились продолжать своё удивительное путешествие.

****

Эмилия проснулась от того, что теплая уютная подушка, на которой она лежала, бессовестно заворочалась, поднялась и утопала куда-то в начинающийся рассвет, оставив после себя жесткую даже через спальный мешок землю и все больше усиливающееся любопытство – для того, чтобы наскоро полить кустики и вернуться, Костя отсутствовал слишком долго. Окончательно дрему мигом прогнал короткий вскрик парня и громкий плеск воды. Девушка на четвереньках выскочила в низкий палаточный вход и кинулась к берегу озера, поднимаясь на ходу, словно репетировала будущие взлеты. Посадка оказалась жесткой – голыми коленями на приозерные камни.

- Костяяяя! – отчаянно закричала девушка, но бурлящая вода ей, естественно, не ответила, постепенно превратившись в темную гладь. Эмилия подскочила и, размахивая руками, с воплем «Держись!» попыталась самоутопиться, совсем забыв, что плавать умеет чуть лучше, чем никак, но была выволочена из ледяной воды бдительным Вороном.

Ящер оттащил ее за шиворот рубашки в палатку и придал ускорения внутрь тяжелым хвостом. И не выпустил, несмотря на слезы ручьем, пока насквозь мокрая девушка не переоделась в сухую рубашку и штаны. Наскоро нацепив на себя то и другое, Эмилия снова подскочила к самой кромке воды. Ворон, настороженно поглядывая на все еще плачущую подопечную, осторожненько подцепил ее когтем за воротник куртки и усадил рядом с собой.

- Как ты можешь быть таким бесчувственным? Он ведь там утонет! – в сердцах воскликнула девушка, треснув маленьким кулачком по громадной лапе воррума. Тот чуть ли не пожал плечами и поплотнее уселся, подобрав под себя мощные ноги. Волнение его выдавал только хлещущий по бокам хвост.

В молчании прошел час. За это время Эмилия успела передумать все, что угодно, но смирно сидящий ящер оставлял надежду, что хозяин его жив.

Наконец, темная зимняя вода взвилась водопадом, явив из себя сначала голову дракона с пятиметровой извивающейся добычей в зубах, а потом и его самого полностью

Эмилия кинулась ему навстречу. Дракон поспешно отложил оторванный хвост и опустил голову, как раз вовремя, чтобы подбежавшая девушка воткнулась ему куда-то между ноздрей, а не напоролась на продолжающий судорожно сокращаться кусок.

Эмилия облапила огромную морду куда дотянулись руки и со всхлипами и причитаниями принялась покрывать ее поцелуями. Пока морда постепенно не начала уменьшаться в размере, вместе с остальным туловищем, разумеется. Девушка поспешно отскочила и отвернулась – перекинувшийся парень был совсем голый.

И только минуты через три, когда Костя уже почти оделся в палатке, до не дошло, и она потрясенно прижала пальцы к губам:

- Кажется, я его… поцеловала…

***

Пока они приводили в чувство перепуганную Дэвгри, пока приводили в порядок свои растрепанные нервы, Эмилия то и дело вздрагивала: заметил – не заметил? Но когда на следующее утро поехали дальше, поднимаясь все выше и выше к белоснежным ледникам, успокоилась и стала вести себя по-прежнему, стараясь остаться для парня, как он сказал, младшей сестрой.

Глава 46 СХВАТКА. (Александр Игнатьев)

Людвиг Гримальди сидел под вишнёвым деревом, впитывая в себя жалкие солнечные крохи подаренного ему зимой тепла, наслаждаясь своим новым домом и школой для юных волчат, одновременно. Перед ним возвышалось изящное, и в то же время, добротно рубленное здание, старомодно украшенное резными фасадными фигурками из детских сказок, которые совсем не портили основательной красоты постройки, способной выучить в своих стенах ещё не одно и не два поколения из Клана Волков. Мягкое зимнее солнце, окрасившее старые стены в коричневато-розовые тона, придавало окружающему его виду построек приятное для глаз очарование.

Однако, всё это тихое, такое далёкое от суеты дворцовых интриг великолепие, ещё вчера было разрушено одним лишь росчерком пера некой самодурственной особы, упоминание о которой даже всуе не несло ничего хорошего.

Перед его тоскливым мысленным взором вырисовывалась совсем иная не пасторально-идиллическая картина.

Величавый дворец в классическом стиле, большой квадратный плац и парковый ансамбль, своими гротами и разбитыми фальшивыми колоннами, уходящий за горизонт...

На этом угрожающем фоне абсолютной власти над миром, ему мерещилась в лучах тёплого солнца маленькая девичья фигурка с золотыми, как спелая рожь волосами. Акарин — графиня Грета, Всемилостейшая Милосердная Мадам, девушка из его снов и новая игрушка Ангеррана.