Легенды петербургских садов и парков

На полотне изображена романтическая сцена: женщина с любовником, а рядом трубач, подвязанный поварским передником. Современники легко узнавали в любовнике самого императора Петра I, ласкающего жену личного повара под музыку играющего на трубе Яна Фельтена. Говорят, Петр решил заказать эту картину после того, как узнал, будто Фельтен в очередной раз разболтал, то есть раструбил, что кто-то снова наставил ему рога.

Несмотря на то что Петр любил своего обер-кухмистера и доверял ему, он редко прощал проступки, «сделанные с намерением или по небрежению». Видимо, и Фельтен не однажды знакомился со знаменитой дубинкой императора. Во всяком случае сохранилась легенда о том, как однажды, уже после смерти Петра, Фельтен посетил кунсткамеру, «где хранится изображение Петра великого в собственном его платье со многими другими вещами, которые государь употреблял, и, увидев, между прочим, государеву трость, стоящую в углу, сказал господину Шумахеру, своему зятю: „Эту мебель, зятюшка, можно бы и спрятать, чтобы она не всякому в глаза попадалась, может быть у многих, так же как и у меня, зачешется спина, когда они вспомнят, как она прежде у них по спине танцевала“».

Фамилия Фельтена хорошо знакома петербуржцам. В XIX веке, если верить М.И. Пыляеву, считалось, что он был отцом архитектора Ю.М. Фельтена. Однако, согласно утверждениям современных историков, герой многочисленных легенд и преданий обер-кухмистер Фельтен является не отцом, а родным дядей знаменитого зодчего — автора всемирно известной ограды Летнего сада, Дворцовой набережной с мостиком через Зимнюю канавку, Старого Эрмитажа, Чесменского дворца на Московском проспекте и многих других сооружений Петербурга и его пригородов.

В 1872 году в Нижнем парке открыли памятник основателю Петергофа Петру I работы скульптора М.М. Антокольского. Во время Великой Отечественной войны статую похитили фашисты и увезли в Германию. В 1957 году ее вновь отлили по сохранившейся авторской модели. Петр изображен в форме офицера Преображенского полка. Среди курсантов Петергофского военно-морского училища с давних пор существует традиция. Каждую весну перед выпуском происходит так называемый ритуал разоружения Петра. Он утрачивает свою офицерскую шпагу, местным властям приходится ежегодно восстанавливать ее.

Очень скоро петербуржцы поняли, что Петергоф вполне может соперничать с лучшими дворцово-парковыми ансамблями Европы. Его начинают называть «Русским Версалем», а чуть позже — «Столицей фонтанов». В словаре питерской городской фразеологии хранится уникальная формула некой иллюзорной устойчивости, которую пытались обрести целые поколения ленинградцев: «Музей функционирует, фонтаны фонтанируют». Значит, все в порядке, все идет нормально, жизнь продолжается. А уж если надо кого-то поставить на место, снизить чей-нибудь творческий статус, или усомниться в способностях, то трудно найти более подходящую формулу, чем снисходительноуничижительное восклицание: «Не фонтан!»

Теплые волны домашнего патриотизма захлестывали не только петербуржцев, но и заезжих провинциалов, души и сердца которых наполнялись неподдельной гордостью за петергофские фонтаны. Старинные анекдоты говорят о том, что поездки «На фонтаны» издавна стали неотъемлемой частью петербургского быта: «А знаешь, мне наш Петергоф больше Венеции нравится». — «Да ведь ты в Венеции не был?!» — «Все равно, я на карте видел. Ничего особенного». И второй анекдот: «Господин кассир, дайте мне, пожалуйста, билет в Петергоф». — «Старый или Новый?» — «Нет уж — вы по-новее, пожалуйста».

Посещение Петергофа для большинства петербуржцев становилось праздником, а для многих — памятным событием, способным оставить в биографии человека заметный след на всю жизнь. Поездкам «На фонтаны» не могла помешать даже переменчивая и непредсказуемая петербургская погода. С легкой руки Николая II, считается, что в Петродворце всегда хорошая, или, как говорили в старом Петербурге, «Лейб-гвардии Петергофская погода». Сложился нехитрый, но знаменательный ритуал. Уходя из Нижнего парка Петродворца, посетители бросают монетку в бассейн фонтана «Фаворитка». Чтобы обязательно еще раз сюда вернуться.

Ораниенбаумский парк

Стараясь ни в чем не отставать от своего монаршего повелителя, губернатор Петербурга и всесильный герцог Ижорский Александр данилович Меншиков заложил на южном берегу Финского залива, напротив кронштадта, собственный дворцовый комплекс.