Легенды петербургских садов и парков

Созданием Вольерного участка и Собственного садика Камерон отдал дань старым принципам паркостроения. Затем он приступил к планировке и архитектурному украшению одного из живописнейших, но пока еще дикого и стихийно растущего района парка — долины реки Славянки. Начинает с участка, ближайшего к дворцу и хорошо просматриваемого из окон дворцовых покоев. История этого романтического уголка парка началась в 1796 году, когда Павловск становится одновременно и официальной загородной резиденцией российского императора, и личной собственностью царской семьи. В этой своей ипостаси он продолжает сохранять все патриархальные приметы частной жизни. Это имение, но… царское. Усадьба, но… дворцовая. Дом гипертрофированных размеров, соответствующих гигантскому парку. Здесь принимали личных гостей во дворце, завтракали в Вольере, музицировали в Круглом зале, отдыхали в Молочне. Здесь были площади для парадов, но одновременно были и алтари скорби, и уголки памяти.

Один из таких уголков создан на живописном мысу Славянки. Однажды супруге Павла I Марии Федоровне пришла в голову мысль посадить на этом месте березки в честь каждого из ее детей, а их к тому времени было уже шестеро. Счастливая мать могла наблюдать одновременно за ростом, как собственных чад, так и посвященных им березок. Так появилась Семейная роща.

К концу жизни Марии Федоровны таких деревьев росло уже сорок четыре и каждое из них напоминало о новом члене царской семьи. Это были ее собственные внуки и дети, мужья и жены детей, и так далее, и так далее. Каждое деревцо снабжалось деревянной табличкой с именами малолетних князей и княжон, года рождения, а там, где это уместно, и года бракосочетания. В центре идиллической Семейной рощи Чарльз камерон установил так называемую «Урну судьбы», выполненную из алтайской яшмы.

Родоначальником Семейной рощи считается могучий кедр, перевезенный сюда из Петергофа. В свое время его посадили в день рождения долгожданного наследника престола Павла Петровича. Среди павловчан живет предание, что этот кедр некогда расколола молния во время ночной грозы. На него уже будто бы махнули рукой и собирались заменить новым, но стараниями местного садовника, «искусно сложившего расколотые половинки дерева, он снова ожил и разросся».

Элегический настрой этого романтического уголка парка подчеркнут внезапным контрастом между ироническим весельем молодого и сдержанной мудростью старого кентавров, попарно установленных на мосту через Славянку вблизи Семейной рощи. Их близкое соседство с оригинальным зеленым мемориалом, так безошибочно угаданное камероном, не лишая Семейную рощу интимного характера, придает ей глубокий философский смысл.

На противоположном, левом берегу Фонтанки, в непосредственной близости к мосту кентавров, в 1799 году камерон строит летнюю мыльню, или, как ее называют в краеведческой литературе, Холодную баню, удивляющую посетителей парка своей монументальностью, несмотря на утилитарный характер, незначительные размеры и полное отсутствие каких-либо украшений на фасадах.

Выдающиеся паркостроители прошлого придавали исключительно важное значение архитектуре малых форм, соразмерных человеку. Миниатюрные мостики и уютные беседки, каменные балюстрады и гранитные ступени, мраморные вазы и чугунные скамьи придают парковым уголкам редкую живописность и выразительность. Особое место в этом ряду занимают ворота. Они гармонично вписываются в «зеленую архитектуру» и легко сочетаются с каменной. В Павловском парке их много. Чугунные ворота с погребальной символикой в конце Философской аллеи перед Памятником родителям. Ворота, ведущие к Мавзолею Павла I в Новой Сильвии. Каменные Театральные ворота. Все они хорошо известны и описаны в литературе. Но есть среди них и более скромные и незаметные.

В свое время при входе в парк со стороны Садовой улицы установили небольшие входные ворота, их пилоны венчали низкие и широкие вазы с фруктами, отлитые также из чугуна. Позже ворота перенесли на новое место, и ныне они стоят в начале одной из дорожек, бегущей по крутому береговому спуску к Холодной бане.

Предположительно ворота исполнены по рисунку архитектора Карла Росси, а мысль о «фруктовом» украшении пилонов, согласно романтической павловской легенде, была подсказана неким влюбленным юношей, тот якобы пообещал своей прекрасной избраннице, что ваза с фруктами, стоящая во время их совместного обеда на столе, сохранится навеки.