Легенды Саввары. Вдалеке горят огни

Все замолкают. Юлий знает, что в Монардии веруют в Илиссию, но традиционно авторитет самой церкви вроде бы не так силен в этом регионе. Он никогда не лез в эти дебри. Икиния встает. На ней белоснежные с золотым одеяния. Волос не видно из-за накидки и головного убора, она не старая и не молодая.

– Позиция Церкви однозначная. Мы не должны позволять демоническому лесу диктовать свои условия. Позорно уже то, что посол тирана и прихвостня Дадара сидит в нашем совете.

Она обращает взор на посла Саввары, тот отвечает ей усмешкой. Ему будто бы даже нравятся ее слова.

– Позволите спросить, преподобная мать? – тянет руку ящер, что находится подле Надаха из клана Ур.

Игер только собирается что-то сказать, но Икиния величественно поднимает руку, этим жестом легко останавливая его. Затем она обращает свой взор на ящера.

– Говорите, Сахсин.

– Но разве Монард может закрывать глаза на то, что ляока, использующий магию, убивает савварийцев? Нирал, и вы все знаете, кто он такой, он был моим братом! И вы ведь знали его лично. Да, вы ведь должны были принять его в вашу веру на следующей неделе, верно? – он говорит громко и размахивает рукой. – И вы хотите сказать, что убийца не должен понести наказание? Так?

Икиния беспристрастно смотрит на Сахсина. Она тоже на трибуне, не выше и не ниже, но ощущение такое, будто она все равно умудряется смотреть на него сверху вниз.

– Я сожалею о вашей утрате, Сахсин. И я тоже скорблю о Нирале. Убийца должен быть наказан, но это не означает, что мы должны делать это по указке Саввары. И убийца должен быть наказан здесь, в Монарде, а не в Савваре.

Игер вмешивается в разговор довольно ловко, не позволяя ящеру ничего сказать.

– Прошу прощения, Сахсин. Я дам вам слово, но давайте не будем затягивать этот процесс. Слово предоставляется представителю Его Величества короля Манхарда Второго. Рихар Кардади, прошу вас.

Высокий худощавый мужчина в богатых одеяниях, где сочетается черный с золотым.

– Я буду краток. Приказной тон Владыки Саввары неприемлем, однако… – он поднимает палец, делает краткую паузу.

Кардади явно умеет выступать. Впрочем, тут таковы, кажется, все присутствующие. Пока Юлий не очень понимает, насколько их слова действительно имеют значение.

– Убийца и правда должен быть наказан. Кроме того, мы должны понять, что смерть собратьев – тема чувствительная, поэтому можно простить грубость гостей. И я не вижу причин, почему мы не можем пойти навстречу и отдать убийцу Савваре. Одна сволочь не должна ставить под угрозу мир между Эллиадором и Савварой.

Кардади делает поклон и садится обратно.

– Переходим к семьям. Давайте по одному представителю. Начнем с Оррад. Слушаю вас, Икисандр.

– Что тут обсуждать? – поднимается мужчина с рыжими длинными волосами. – Кардади все верно сказал. Поймаем убийцу и отдадим Савваре. Безопасность Монардии всяко важнее колдующего ляока.

Икисандр садится обратно.

– Теперь семья Конкор. Эрик Кадан, прошу вас.

С места поднимается грузный мужчина. Он в возрасте, это видно и без его густой седой бороды.

– Мне не нравится тон нашего гостя, но цепляться к этому… Я, в отличие от вас, побывал на настоящей войне. И если вы думаете, что приказной тон – это достаточно, чтобы начать бойню… То мне стыдно, что я воевал за это королевство! – он бьет кулаком по деревянному краю сектора и тут же садится обратно и пыхтит.

Игер делает паузу, будто ожидает, что вояка продолжит. Ничего не происходит. Тогда он кивает сам себе и продолжает:

– Семья Маради. Ясмина Маради, прошу вас.

С места поднимается высокая женщина. Черноволосая и достаточно смуглая на фоне остальных. В глаза бросается ее яркое платье, где сочетаются мягкий голубой и приглушенный желтый. Холодные цвета выделяют ее на фоне остальных ничуть не менее, чем цвет ее кожи. И она выглядит достаточно молодой.

– Не уверена, что это стоит обсуждения. Саввара нападет на нас из-за вот этого? Не знаю, чего добивается посол, но мне кажется, что это какая-то глупая пугалка.

– Семья Еринус. Горислав Еринус.

Встает тот самый кучерявый мужчина, который пытался спорить с послом Саввары. Теперь его можно рассмотреть куда лучше. Он высок и статен. Его одежда сильно отличается, на нем просторное алое пальто. Юлий сразу его узнает национальный алтинский кафтан. Горислав оглядывается по сторонам и делает глубокий вдох.

– Да, я не уверен, что имеет смысл что-то говорить, но… Но если я промолчу, то никогда себе этого не прощу. Особенно после того, что я вообще здесь услышал. Ты, Сахсин, смеешь что-то говорить про Нирала? Здесь?! – он почти кричит. – Каждый второй в этом зале знает, что вы с братом последние годы враждовали во всем: от торговли до политики.

– Он был моим братом!

– А вы, Эрик Кадан… У вас хватает наглости усесться на войну и свесить ножки? Будто никто не знает, что вы просто купленный семьей Конкор шут.

– Как ты смеешь! – кричит вояка.

– А что? Скажешь, что сражался за нас? А где ты воевал? Назови сражение! Ты просто простоял на границе!

Игер громко стучит по трибуне.

– Горислав, я прошу вас успокоиться. Это Совет Монарда, а не трактир на окраине Старого города.