Легенды Сэнгоку. Дракон Этиго

Человек, если это был он, дождался, когда стражники снова разойдутся и повернутся к нему спиной. Он высунул из под перьев свою уродливую, длинноносую голову, приложил к губам, вполне человеческим, узкую трубку и едва слышно дунул. Сначала упал один из стражников, потом, когда пернатый дунул второй раз, свалился второй. Пока на стенах не появился очередной патруль, ночной летун убрал тела, спрятав их в густой траве, в пятнадцати шагах от лагеря. Сделал он всё быстро и без лишнего шума.

Вскоре, на стене появился очередной страж и перегнулся через заграждение, чтобы осветить местность снаружи. Удивление его было не долгим. Мало того, что он не увидел своих соратников, которые должны были появиться здесь одновременно с ним, так ещё и увиденное заставило его замереть от страха. Некое пернатое существо с красным лицом, длинным носом и всклокоченными, седыми волосами смотрело на него, лёжа на земле. Оно поднесло к губам трубку и через мгновение, стаж повалился через стену, упав рядом с чудовищем. Этого летун утаскивать не стал, а приложил плотно к стене.

Выждав немного времени, пернатый заскользил вдоль стены, ещё дальше удаляясь в неосвещённую часть лагеря. Всю дорогу он проверял почву под ногами, используя некую раздвижную трость, которую достал из-за своей оперённой накидки. Наткнувшись на небольшой валун, летун остановился. Издав, исключительно точный, крик совы, он прислонился к стене ухом. Через какое-то время, по другую сторону раздался шёпот:

–Тэнгу, тэнгу, научи меня ждать.

–Ждать – удел вечных, людям не понять.– последовал ответ из уст пернатого.

– Тэнгу, тэнгу, покажи, как горит огонь.– вновь зашептали за стеной.

–Огонь – оружие вечных, людям не совладать.– ответил тэнгу.

Через недолгое время, пернатый услышал потрескивание подожжённого дерева и звук горящего пламени. Тэнгу бесшумно зашевелил губами, будто читал молитву и загнул пальцы в замысловатый знак, замерев на месте. Простояв так несколько ударов сердца он сорвался с места и расправив свою накидку, словно крылья, устремился в противоположную от лагеря сторону. За спиной послышались человеческие крики и ругань. Люди требовали воду, чтобы потушить горящий амбар. Если со стены, кто-то не отвлёкшийся на пожар, увидел, как от их лагеря летит одинокая сова, то не придал этому значение. Сова – ночная птица и нередко залетает к людям, а увидев пламя, каждый зверь бежит и ищет спасения.

Наутро, в нескольких ри к востоку от лагеря армии Этиго, у придорожного святилища, высеченного в скале, сидел одинокий монах. Помолившись за усопших, он поклонился алтарю и присел рядом, прислонившись спиной к камням. То был обычный ямабуси, в дорожной, красно-белой одежде, с четырьмя помпонами-бонтэн на груди, в маленькой шапочке на завязке, сдвинутой на лоб и длинным посохом с металлическим навершием, с закреплёнными на нём кольцами. Подобным образом одевались последователи сюгэндо – бродяги и отшельники, жившие в горах и странствующие по стране в поисках знаний и занимавшиеся пропагандой своей веры. Этот монах был не исключением и по его виду, легко можно было догадаться, что он давно уже странствует по земле, неся свет своей веры. Помимо пыльной одежды, рваных сандалий и грязных, седых волос, у него был пошарпанная, наверняка пустая, корзина, которую он таскал за плечами. В такую корзину, они обычно собирали подаяния,– еду, одежду, дрова для костра и очень редко деньги. Казалось, странствующий монах задремал, но его глаза были полуприкрыты и он следил за всем, что происходит вокруг него.

Вскоре, к святилищу подошёл ещё один человек, тоже монах, но совершенно другой веры, что можно было определить по одежде. На этом другом, была тёмная, длинная хламида, с прохудившейся сумкой на гуди и соломенная, широкополая шляпа, покрывавшая бритую голову. Он присел перед алтарём, поклонился, помолился, и не отрывая глаз от святилища, произнёс:

–Томита Годзаэмон, я полагаю?

Ямабуси лишь медленно опустил веки, тоже не глядя на второго монаха.

–Говорят, этой ночью было очень жарко, словно при свете дня?– спросил молящийся.

– Во всём виновата бешеная пляска тэнгу.– ответил бродяга, названный Годзаэмоном.– У них очень скверный характер, поэтому от их веселья часто страдают люди.

– Что есть, то есть.– согласился монах в шляпе.– Но некоего господина из Каи, весьма забавляют подобные вещи.

–Передайте ему моё почтение.– Томита еле заметно поклонился.

–Непременно.– произнёс другой монах. Он ещё раз поклонился и поднявшись молча пошёл своей дорогой. Вскоре и Годзаэмон поднялся, закинул корзину за плечи и направился в противоположную сторону, звеня кольцами своего посоха.

Примечание

1.Гэнсэн или котобататакаи – «война слов». Как правило, сражения начинались с таких поединков. Выходили два воина-специалиста и начинали покрывать друг друга всеми возможными и невозможными ругательствами, на которые были способны.