Легенды Сэнгоку. Книга 3. Страж севера

Кагетора второпях спрыгнул с коня во дворе замка. Узрев, что его армия находиться в приподнятом настроении, а защитники Сакато пленены, он подозвал к себе Кагенобу. Тот, быстро добежав до своего князя, упал перед ним на колени.

–Приветствую вас господин!– надрывая глотку, выкрикнул Кошин как можно громче.– Всё исполнено, как вы и велели!

–Где Айя?– Кагетора даже не посмотрел на своего брата, а лишь озирался по сторонам, ища свою сестру.

–Её вывели до начала штурма!– торжественно заявил Кагенобу, поднимая голову.– Амакасу-сан сейчас везёт её в Касугаяму! Он оказался единственным, с кем она захотела поехать.

–Как она вела себя?– Кагетора был озабочен, хотя виду и не показывал. Все-таки, он сражался против её мужа.

–Достойно! Без плача и криков!– эти слова Кошин произнёс с большой выразительностью.– За всю жизнь я не встречал столь невозмутимых женщин!

Кагетора одобрительно кивнул. Кагенобу пригласил его пройти в главную башню, чтобы, наконец, занять место хозяина и свершить судьбу рода Уэда-Нагао. Но князь Нагао отказался. Он не желал восседать на чужом помосте, не в своём замке, как это часто делали победители-захватчики. Кагетора приказал подать ему походный стул, на котором он и устроился у главных ворот.

–Докладывай, как прошёл штурм?– приказал даймё.

– Мы обошлись без потерь!– аккуратно начал отчёт Кагенобу, поведение князя его настораживало.-Лишь несколько раненых. Мы подошли к стенам, убив несколько защитников, и пробили ворота тараном.

– Как вы перебрались через реку без потерь?– уточнил Кагетора.– Или Масакаге сразу спрятался за стены, не попытавшись остановить вас?

–Нет, он пытался сопротивляться. Но, пока мы сражались на переправе,– Кагенобу бросил недовольный косой взгляд на старика Фуджи.– Накадзё пробрался в тыл и поджёг смотровую башню. Масакаге подумал, что мы уже пробрались в замок и бросился его защищать. Так же, Накадзё был первым, кто ворвался в Сакато, перебив несколько защитников. А потом, Масакаге не пожелал сражаться и сдался.– похвалив Фуджисукэ прилюдно, Кошин надеялся, что инцидент с его порывом убить хозяина Сакато не всплывёт на ружу. Он постоянно поглядывал на старика, но тот, сняв шлем, лишь отвечал Кагенобу насмешливым взглядом.

–Молодец Накадзё!– громко похвалил старика Кагетора и обратился ко всем своим воинам.– Стыдитесь! Этому человеку перевалило за семьдесят, а он сражается лучше вас, которым в большинстве и тридцати нет!

По войску, заполонившему двор замка, прокатились негодующие возгласы.

Потом Кагетора приказал подвести ему Масакаге. Ясуда Нагахидэ, принявший ответственность за пленника на себя, подвёл его к своему даймё и посадил на колени. Уэда держался достойно. В его глазах не было сожаления, но и для ненависти к его покорителю, места тоже не было. Кагетора смерил его своим непоколебимым, тяжёлым взглядом, но Масакаге выдержал, хоть и с большим усилием.

–Зачем ты поднял это восстание?– коротко задал вопрос князь Нагао.

– Ты узурпировал пост сюго, взял всю власть на себя и погубил дочь Сададзанэ-самы, единственную, кто могла бы родить внука-наследника!– бесцеремонно выпалил Масакаге.– Ты клялся, что не повторишь жалких попыток своего отца захватить власть, клялся, что восстановишь клан Уэсуги, которому мы, Нагао, должны верно служить! Все твои слова были ложью! Ты такой же, как и твой отец,– предатель своего господина и жаждущий власти лицемер!

Масакаге хотели ударить все, но Ятаро, находящийся всё это время за спиной своего даймё, с кошачьей ловкостью опередил их. Одним ударом своей громадной ноги он отправил Уэда в толпу, стоявших за ним воинов. Ясуда едва успел отскочить, а гигант уже схватил одной рукой пленника за шею, поднял над собой и хотел приложить его головой об землю, чтобы размозжить череп, но Кагетора резко окликнул:

–Ятаро стой!

Голос господина действовал на великана словно магия. Ятаро не стал делать то, что задумал мгновение назад, но всё равно гневно бросил Масакаге обратно к ногам господина.

–Я не собираюсь перед тобой оправдываться.– спокойно произнёс Кагетора, глядя на Уэда, лежащего перед ним в пыли. Никто не мог сейчас сказать, разозлили ли его слова хозяина Сакато или позабавили. Князь Этиго, как свойственно ему одному, находился в полной бесстрастности, что многих зачастую пугало.– Но, всё, что ты сейчас сказал,– неправда. Я действительно стал сюго вопреки всему, о чём говорил раньше. Я не желал этого, но люди Этиго попросили меня о том. Я объединил провинцию, чтобы все жили в согласии друг с другом; выращивали рис, отмечали праздники, пили сакэ и сообща сражались против тех, кто этот мир нарушит. Ты стал нарушителем и снова вверг Этиго в междоусобицу.