Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

–… И не только мне! Петраковель, ворожея–оракул из Леса Скорби и Горгон Преломляющий Оттенки, механик–колдун – тоже сделали это! Они разбили чары Укулукулуна и вырвали Калебу свободу! Было еще и Луковое Спокойствие! Это – кулон Братства Света, Вседержителя Ураха. Пока отмеченный спал, кулон заключал его в оболочку–кокон, что не позволяло Укулукулуну дотянуться до цели многие недели! Все это показывает вам, преторы, и тебе, Максигалдора, что Укулукулун уже не тот архонт, что раньше! Что он жалкий и подлый! Что в нем нет былого величия!

Гомон Максигалдоры перешел в рев. Лазурные глаза миллионов пауков горели во тьме ярче звезд… Укулукулун обнажил Губитель Живых и Мертвых…

– Суд Всех Преторов взывает к тебе, Максигалдора! Успокойся! – изрек Лиуфуил.

Когда шум немого поубавился, Укулукулун ткнул мечом на Бракарабрада.

– Ты – брехун! Подойди сюда, чтобы я смог убить тебя!

– Хоть то, что ты, отшельник Серебряной Росы, нам рассказал – ужасно, однако этого мало, чтобы мы, преторы, утвердили Испытание, – проговорила вершитель Канханация. – Мы не видели этого своими глазами. Истина может быть искажена.

– Есть ли что тебе добавить, Бракарабрад? – осведомился Лиуфуил.

– Нет.

– Есть мне, – вставая рядом со мной, промолвил Ансельм Грэкхольм. – Для всех родов и племен Своих Рифф написала священную книгу – Лемнискату. В ней Праматерь оставила Заветы – для жизни и для служения во Имя Нее. Кто будет исполнять Их, тот после смерти отойдет сюда, в Анкарахаду, в Ее рай и Ее Вотчину. Но те, кто в своей смертной юдоли призрит Рифф и Лемнискату, упадут в Лаанхакаду – в Ее Геену, аналог Мира Тьмы Назбраэля.

– Для чего ты пересказываешь нам сии эдикты Праматери? – спросил Щипиш.

– Терпение, Щипиш. Через минуту ты все поймешь, – сказал Ансельм. – У архонта должны быть два Ее ключа. От Анкарахады – Ситри и от Лаанхакады – Бицфу. Потеря любого из них – жуткое горе для всех пауков всех Вселенных. Если пропадет Ситри – Анкарахада закроет свои ворота для душ Ее праведников…

– Для чего ты, раб, чешешь нам уши? Ворота Анкарахады открыты! – перебил Ансельма Укулукулун.

… – Если же архонт лишиться Бицфу, то главный демон и царь Лаанхакады – Бангравейс – мятежный сын Рифф, обретет его у себя!

Ансельм Грэкхольм встал на колени.

– Максигалдора! Суд Всех Преторов! Начало Конца близко! Бангравейс рядом, ибо король Укулукулун Тобольдо имеет у себя Ситри, но не Бицфу! На его поясе нет ключа от Лаанхакады! Бицфу у Бангравейса! Я клянусь вам в этом именем Праматери, которая сейчас говорит моими устами! То, что мне известно, – известно от Нее!

– Король Укулукулун Тобольдо! Оспорь речи Ансельма Грэкхольма! – произнес Лиуфуил. – Продемонстрируй нам Бицфу, смыкающий затвор на створах Лаанхакады!

– Я – архонт! Я никому и ничего не обязан доказывать! – надменно гаркнул Укулукулун.

Канханация, переглянувшись с Енорхом и Лиуфуилом, произнесла:

– Ты – наш архонт и ты же король Анкарахады. Ты выше нас всех, но ныне идет Суд Всех Преторов, и твоя монаршая неприкосновенность не учитывается нами. Как вершитель, я призываю тебя, Укулукулун Тобольдо, предоставь ключи на обозрение Максигалдоры.

– Нет!

– Так как ты отказываешься показать Ситри и Бицфу добровольно, я вынуждена принудить тебя к этому! Енорх!

Владетель «серых тене»й – арахнидов–стражников, ничего не говоря, махнул рукой.

– Предатели! – яростно взывал Укулукулун.

Пауки, держащие архонта в кольце, скопом набросились на него. Губитель Живых и Мертвых безошибочно точно поражал их одного за другим!

– Это непозволительно! – пронзительно закричала Броция. – Я требую отмены этого бесчинства!

– Остановитесь! Перестаньте! Не надо! – вторили ей еще несколько преторов.

Суд Всех Преторов вдруг разбился на два противоположных полюса. На тех, кто хотел придерживаться правил и узнать правду и тех, кто боготворил Укулукулуна. Броция выставила вперед странный посох, а Енорх с Канханацией извлекли из ножен удивительные клинки. Казалось, что столкновение между преторами неминуемо. Но все решил возглас Шороха, который, хоть и висел замотанный в паутину, все видел:

– На ремне Укулукулуна висит только Ситри! Только он!

Ага, да! Вокруг архонта валялось где–то двадцать мертвых пауков и примерно столько же держали его лапами за все части тела. Под плащом, скрывающим часть мантии, вился красивейший пояс и на нем покачивался оранжевый ключ. Один!

Вся Максигалдора ахнула и замолчала.

В этой абсолютно тишине, нарушаемой только рычанием Укулукулуна, неожиданно стали раздаваться хлопки. Это из неба падали столбы света. Из каждого выходили люди. И было их видимо-невидимо. Все они начали обличать Укулукулуна, принося на Суд Всех Преторов разные пороки короля Анкарахады. Время будто бы остановилось для меня. Сколько я слушал эти обвинения? Не знаю. Казалось, что они никогда не прекратятся, но это все же случилось. Когда высказался последний, вершитель Канханация, подозвала к себе преторов – тех, кто согласился к ней «подлететь». Броция и еще десяток преторов не двинули «орбиты» со своих мест. Спустя несколько минут совещания Канханация сказала: