Легенды старого времени. часть 1

— А я и не утверждала что придумала абсолютно новый агрегат, — усмехнулась Андре даже не думая обижаться на язвительный тон Бины, — фальконы, как впрочем и люди использовали лишь половину мощности агрегатов, искусственно гася обратную часть вектора. В этом агрегате нет преграды и канал пробивается в обе стороны. Двигатель, за счёт этого, работает на полную мощность, как при аварийном броске, правда в этом случае можно управлять расстоянием. Кроме того, при выходе из канала в накопители поступает гораздо больше энергии чем было затрачено на прокол пространства…

— Подожди, — перебила Бина, задумавшись поглаживая подбородок, — кажется я поняла. Когда корабль перемещается из точки ноль в точку выхода, складываются энергетические потенциалы противоположных концов канала.

— Да… теперь видна цепкость ума, — усмехнулась Андре, она была довольна собой и своей работой, — а то заладила, не может быть, потому что так не бывает.

— Андре, ты гений! — Бина обняла подругу.

— Это не я, — спокойно призналась Андре, — это Сергей Кравцов. Сидя в своей каморки, после его посещения, я случайно залезла в его файлы и нашла любопытные, на первый взгляд глупые, расчёты. Из них выходило, что при нештатном броске в накопителях оказывается больше энергии чем должно быть. В первую очередь я проверила накопители "Янтаря" и пришла к парадоксальному результату. Если бы последний бросок прошёл в штатном режиме, на выходе не оказалось бы ни капли энергии. Однако энергии хватило на торможение, коррекцию курса и посадку разведывательного модуля.

Бина присела на корточки, пытаясь найти отличия установки Андре от фальконских двигателей.

— Фи, это мизер, — фыркнула Бина, загибая пальцы.

— Мизер, — согласилась Андре, — но в накопителях и его не должно было быть.

— Может погрешность в вычислениях, — предположила Бина.

— Нет, — качнула головой Андре, — во всех используемых агрегатах используется только один контур с энергетической блокадой обратного хода. Энергия поступающая на двигатель пробивает только половину вектора и не может идти обратно на агрегат. Во время выхода из нештатного броска, когда вектор раскрывается в обе стороны, не срабатывают схемы блокировки обратного хода. Вернее всего они срабатываю, но с задержкой в несколько тысячных секунды. То что успевает проскочить в накопители за это время и есть та неучтённая энергия.

— Куда же девается остальная энергия? — Бина перестала изучать агрегат и снизу вверх посмотрела на Андре.

— Не знаю, — пожала плечами Андре, и, помолчав, добавила, — вернее сказать пока не знаю.

— Когда будем испытывать? — распрямившись поинтересовалась Бина.

— Думаю с окончательной доводкой всех систем я справлюсь года за полтора, — несколько задумчиво произнесла Андре.

— Так долго… — огорченно выдохнула Бина, показывая подруге восемь загнутых пальцев, по числу найденных отличий.

— Девять, — поправила Андре, довольно равнодушным тоном, — последнего отличия снаружи не видно.

26

— Как мне надоели эти бесконечные зачистки, — выдохнула Эна. Она сидела в компании Бараки в своей каюте на "Громобое".

— Не говори, выкуривать экроксов из различных медвежьих углов галактики, занятие мало приятное, — соглашаясь с собеседницей кивнула Барака, не забывая приглядывать за Миррой, игравшей в это время с хвостом Эны.

Для своих двух с половиной стандартных человеческих лет Мира была необычайно развитым ребёнком. За время войны, как-то незаметно, все силы антиэкрокской коалиции, перешли к этому древнему, лишённому логики летоисчислению. Скорее всего это было сделано сознательно, с целью запутать противника не способного понять и расшифровать данные не подчинявшиеся десятеричному коду.

— У меня скоро будут сёстры, — неожиданно заявила Мира на фальконском унике, прервав беседу двух боевых подруг.

— Что ты сказала радость моя? — переспросила Барака, наклонившись к ребёнку.

— У меня будут сестрёнки! — повторила Мира с некоторым раздражением в голосе.

— Тебе кто-нибудь сказал? — Барака встала из кресла и присела на корточки возле Миры.

— Нет, — мотнула головой Мира, — я и так знаю.

Она была вполне нормальным ребёнком, но временами выдавала такие суждения, словно имела за спиной не один десяток циклов. А иногда она вполне разумно могла рассуждать о вещах ей совершенно не ведомых.

— И сколько у тебя будет сестрёнок, — решила подыграть Барака, чувствуя как волосы на загривке, поднялись дыбором, словно перед опасным поединком.

— Четыре, — твёрдо заявила Мира, и, помолчав, добавила, поймав наконец хвост Эны, — только они все будут другими.

— Какими это другими? — удивилась Барака, вернувшись в своё кресло.

— Ты мада такая глупая, — улыбнулась Мира, — я же тебе сказала — другие, то есть не фальконы как мы.

— Я тебя отшлёпаю, нужно почитать старших, — сурово пригрозила Барака, но Эна знала как фалькон любит этого ребёнка, чтобы поверить в подобную угрозу.

— Кстати, — задумчиво произнесла Эна, — Бина не появлялась уже месяца три, Мира может быть не далека от истины.